Глубокая зима, ранней весной.

Снег медленно ложился мне на плечи. Послышался вой бестолкового ветра, и стук колес грузового состава поезда. Красные старые кеды намокли, но я этого не чувствовал. Крупные и холодные хлопья расстворялись на лице, на кистях рук. Тоскливый дым крепких сигарет исчезал над головой. Меня окружали серые однообразные панельные пятиэтажки, одинаковые окна, одинаковые двери подъезда, лавочки усыпанные снегом. Склонившись, ветки голых деревьев жутко трещали. Ветер напевал песню безысходности и безразличия. Улицы опустели, магазины закрылись, лишь одинокий снегоуборщик отчуждённо сметал сантиметры снега на своем пути. Неоновые вывески магазина едва было видно, как и тусклый свет фонаря под которым вальсировали снежинки. Я вгляделся в одинокую остановку посреди улицы, никого не было. Я посмотрел на террасу продуктового магазина, никого не было. Во дворе, на детской площадке также никого не было. Даже в обителе несчастных - подъезде, никого не было. Разрисованные стены, сломанные почтовые ящики, окурки на этажах, пусты