Guest
Покаянный великий канон — сочинение святителя Андрея Критского, жившего в конце седьмого века от Р.Х. По своему содержанию канон — сокровенная беседа с собственной душой. По форме — античная ритмическая проза. Он изобилует примерами из Ветхого и Нового Заветов, имеющими целью показать не только губительные последствия греховного состояния, но и бесконечное милосердие Божие, хотя и к падшему, но Его любимому творению. Чтение Покаянного Великого Канона — это, своего рода, словесное паломничество в духовный мир святого Андрея Критского, в мир восточной монашеской мистики и православной византийской антропологии. Покаянный Великий Канон знакомит читателя и слушателя с духовным измерением бытия: жизнь как стояние перед вечным Богом в сердечном молчании и творческой созидающей деятельности, как умственное богосозерцание, как восхождение к вершинам святости через отсечение слабой греховной воли и утверждение последней в добре через исполнение двуединой заповеди о любви к Богу и человеку. Кратко эту парадигму человеческого бытия выразил еще блаженный Августин в своей «Исповеди»: «До тех пор пребудет в смятении сердце мое, пока не успокоится в Тебе, Боже». Настоящий труд Преосвященного Ионафана (Елецких), архиепископа Херсонского и Таврического, представляет читателям четыре опыта переложения на русский язык Покаянного Великого канона св. Андрея Критского по дням первой седмицы Великого Поста и полный текст канона в четверг пятой седмицы Великого поста, т.н. Мариино стояние (славянизированная, прозаическая, ритмическая и стихотворная версии. Последняя — избранные тропари 1 и 2 песни канона). Ирмосы канона оставлены в церковнославянской версии Постной Триоди. Пояснительные слова выделены курсивом. Пунктуация славянизированной версии следует, как правило, знакам препинания в Постной славянской Триоди. В Великом Посту в православных храмах канон неоднократно читается на малопонятном ныне церковнославянском языке по древней Постной Триоди. Поэтому его глубокие духовно-нравственные назидания и библейские исторические параллели, равно как и тонкие психологические наблюдения святителя Андрея, увы, недоступны современным прихожанам и большей части нынешнего духовенства. Помимо малой понятности, в богослужебных церковнославянских и позднейших русских переводах канона имеются тропари, в которых даже встречаются некоторые несоответствия повествованию Священного Писания. Например, в 5 песне канона (8 тропарь) благочестивые еврейские повивальные бабки именуются «убива́ющими иногда́ безво́зрастное му́жеское», т.е. убийцами еврейских младенцев. Однако, согласно библейскому тексту они, благодаря некой хитрости, не исполнили жестокое повеление фараона (ср. Исх.1:15–21). В церковнославянском варианте Постной Триоди (вероятно, при переписке или при наборе текста), видимо было утрачено окончание тропаря, лишившее его моральной сентенции и логической завершенности. Этот досадный пропуск был творчески восполнен автором (курсив в конце тропаря). В настоящем издании уточнено автором русское переложение и первого тропаря канона «Откуду начну плакати…» При чтении канона следует иметь в виду и то, что св. Андрей Критский, как поэт, пользовался вероятно т.н. таргумами — сведениями устного и часто легендарного характера. Это особенно заметно в эпизоде с ветхозаветным Ламехом, который якобы рыдал о совершенных им злодеяниях (в частности, в связи с убийством им юноши). Об этом плаче в тексте Библии прямо не упоминается. Архиепископ Ионафан тактично и мягко «подправляет» этот тропарь о Ламехе, вставляя замечание: «…как говорят…» Кроме редакционных ошибок в богослужебном тексте Постной Триоди и его малой понятности, существует еще одна немаловажная проблема — культурно-эстетическая, возникающая при чтении покаянного канона на русском языке в рамках преимущественно церковнославянского богослужения: русский, «невоцерковленный» текст «режет» слух, вызывая резкую критику самой практики богослужебного употребления современных языков, как якобы «непригодных» или «низких» для этой цели. Настоящий опыт переложения канона включает в себя в большей или меньшей степени некоторые формы церковнославянской лексики (зва́тельный падеж — «душе́», а также слова «аз», «ви́ждь», «даждь» и др.), благодаря которым все четыре опыта переложения канона приобрели «церковное» звучание. Архаика изложения канона особенно заметна в русском славянизированном варианте. подробнее читайте тут:#n1 Станьте спонсором канала, и вы получите доступ к эксклюзивным бонусам. Подробнее: Подпишитесь на нас в социальных сетях: Twitter: Наш блог Наш второй канал на youtube VK
