Guest
Стихотворение: Она случайно уронила ложку Автор: Валентина Киселева Читает: Анатолий Супрунюк Музыка: Nostalgy - AShamaluevMusic Текст стихотворения: Она случайно уронила ложку. Звук был сильнее выстрела в тиши, И, испугавшись, вздрогнула немножко. Сын нервно бросил: - Мама, не спеши... И тут взвилась змеей ее невестка, Как будто наступила на иглу: - Я ж говорю, что ей у нас не место, На кухне вечно крошки на полу! Ты знаешь, как она меня достала. Я что, слугой быть у нее должна? Так вот, последний раз тебе сказала - Решай сегодня - я или она. Кричала нервно, громко, истерично И начисто забыв о тормозах. Опять испорчен завтрак, как обычно. Застыли слезы хрусталем в глазах. Сынок молчал, молчала рядом внучка, Тот ангелок, которого она Так много лет в своих держала ручках. Большая стала, нянька не нужна... В невестку же как будто бес вселился - Кричит, бьёт в гневе кулаком об стол: - Чтоб завтра же к ней в зал переселился! Сын молча встал из-за стола, ушел... Рыдания застыли в горле комом, Она не “мама“ - “бабка“ и “свекровь“. Дом стал чужим, жестоким, незнакомым. Когда же в доме умерла любовь? Очередная ночь была бессонной, Подушка стала мокрою от слез, И голова гудела медным звоном: - Зачем, сыночек, ты меня привез? А утром сын подсел к ее постели, Боясь взглянуть в молящие глаза, С волнением справляясь еле-еле, Чуть слышно, полушёпотом сказал: - Ты, мам, пойми... Мне тоже очень трудно... Я между вами, как меж двух огней... А ТАМ еще к тому же многолюдно, Тебе с людьми там станет веселей. - Да мне, сынок, веселья-то не надо. Мне б рядом с вами, близкими людьми, Мне б помереть, сынок, с тобою рядом... - Да тяжело с тобой нам, ты пойми. У нас и так семья, дела, работа. И жизнь у нас ведь далеко не рай. Жене, вон, тоже отдохнуть охота, А тут тебе сготовь и постирай. - Ну что, сынок, коль я обузой стала, Вези меня в тот “престарелый дом“... Глаза прикрыв платочком, зарыдала. А сын сглотнул застрявший в горле ком. А через день нехитрые пожитки Лежали в узелочках на полу. Зачем-то дом припомнился, калитка... А дождь стекал слезами по стеклу. “Ну вот и все. Теперь им тут спокойней И легче будет без обузы жить. А я... Я видно этого достойна...“ Но ноги не хотели уходить. А ноги стали ватными от горя, И сердцу места не было в груди. А сын, чтоб расставание ускорить, На дверь кивнув, ей приказал: - Иди. Она, за грудь держась не понарошку, Как будто так ослабнет сердца боль: - Давай, сынок, присядем на дорожку, Чтоб легким путь туда был нам с тобой. Но что дадут короткие минуты, Коль расставанья обозначен срок? Опередив вдруг сына почему-то, Шагнула мама первой за порог... ...Казенный дом. Тяжелый спертый запах Лекарств с едой и хлоркой пополам. Вон, на диване, чей-то бывший папа, В соседстве чьих-то, тоже бывших, мам. Сын проводил с вещами до палаты, Прощаясь, как-то сухо обронил: - Прости меня... А будет скучновато, Вот телефон. Возьми и позвони. Но на прощанье все же обнял маму, Прижал к себе, как много лет назад, Когда еще была любимой самой. Поцеловал и посмотрел в глаза. А в тех глазах застыла боль разлуки, Ее теперь ничем не исцелить. В своих руках морщинистые руки Он задержал, не в силах отпустить. У мамы по щеке слеза скатилась. - Ты сам, сынок, хоть изредка звони. К плечу родному робко прислонилась: - Иди, сынок, Господь тебя храни. И вслед перекрестила троекратно. И, опустившись тяжко на кровать, Вдруг осознала - ей теперь обратной Дороги к сыну больше не видать... Дни потянулись чередою мрачной, Похожие, как братья-близнецы. За что конец такой ей был назначен? За что здесь матери? За что отцы? В тоске по сыну таяла, как свечка, Молилась: - Господи, прости его, Кровиночку мою, мое сердечко! А больше мне не нужно ничего. Возьми, Господь, мою скорее душу, Коль не нужна я больше на Земле. … Хранила фото сына под подушкой, Казалось, с ним ей было спать теплей. А сын, вернувшись из поездки дальней, Все вспоминал про мамины глаза, Все вспоминал ее тот взгляд печальный, И как бежала по щеке слеза, И запах мамин тот, неповторимый, И пряди белых маминых волос, И мамин голос ласковый, любимый... - Зачем же маму я туда отвез? Как мог забыть,что маме трудно было. Что ей пришлось снести и пережить, Когда она одна меня растила, Когда пришлось ей о себе забыть. Какой я после этого мужчина, Раз маму не сумел я защитить? Ту, с кем был связан прочной пуповиной, Кто в этой жизни сможет заменить? Наутро, не сказав жене ни слова, Поехал снова в “престарелый дом“. - Лишь только б мамочка была здорова, И все пойдет отныне чередом. Теперь с нее сдувать пылинки буду, Не дам слезинке ни одной упасть, Давать ей буду лучшую посуду, Еды кусочек лучший буду класть... Интересно, писал ли Эдуард Асадов нечто похожее. (Всё не поместилось. Продолжение по ссылке...) Если вы хотите поблагодарить автора за прочтение, вы можете сделать это здесь:
