Guest
Шторм (Эпизод с Фаиной Раневской) Год: 1972 Режиссёр: Юрий Завадский --------------------------------- Блистательная Фаина Георгиевна Раневская в яркой роли Маньки-спекулянтки («Шторм» В. Н. Билль-Белоцерковского, 1951). Артисты Ф.Раневская и А.Зубов в спектакле “Шторм“ по пьесе В.Билль-Белоцерковского. Московский драматический театр имени Моссовета. -------------------------------- Билль-Белоцерковский закончил пьесу “Шторм“ в 1924 году и 8 декабря 1925 года пьеса впервые была поставлена на сцене театра МГСПС (так тогда назывался театр им. Моссовета). Постановка пьесы явилась крупным событием в истории советской драматургии и театра, открывшим собой ряд произведений советского театрального искусства, которые навсегда вошли в фонд советской театральной классики. Автор “Шторма“ показывает советского человека -- патриотом социалистической родины. В основу пьесы легли живые впечатления, которые накапливались у Билль-Белоцерковского, во время его работы на руководящем партийном посту в Симбирске в пору гражданской войны. Пьеса “Шторм“ представляет собой лишь хронику событий, происходивших в одном из уездных городов России в те суровые годы, когда молодая Советская республика отбивала натиск белогвардейцев и интервентов, боролась с голодом, холодом, тифом, разрухой. Следующая постановка этой пьесы в театре им. Моссовета состоялась в 1951 году. Драматургом введены новые персонажи и сцены. Данная запись спектакля - это третья редакция - 1971 года, в которой, к сожалению, Юрий Завадский исключил сцену с Фаиной Раневской (Манька-спекулянтка). Но, к счастью, есть отдельная телевизионная запись этого эпизода. В “Шторме“ Билль-Белоцерковского Раневская с удовольствием играла “спекулянтку“. Это был сочиненный ею текст — автор разрешил. После сцены с Раневской - овация, и публика сразу уходила. “Шторм“ имел долгую жизнь в разных вариантах, а Завадский ее “спекулянтку“ из спектакля убрал. Раневская спросила у него: “Почему?“. Завадский ответил: “Вы слишком хорошо играете свою роль спекулянтки, и от этого она запоминается чуть ли не как главная фигура спектакля...“. Раневская предложила: “Если нужно для дела, я буду играть свою роль хуже“. Можно отчасти понять Завадского. Манька вываливалась из концертно-патетической стилистики новой версии спектакля-рапорта (разумеется, родной партии!) со сценой-президиумом. Манька могла отвлечь зал и запросто перетянуть одеяло на себя. А Раневская нешуточно обиделась: “Выгнал меня из “Шторма“ — вот и все великое, что совершил Завадский в искусстве“.
