Guest
Дмитрий Пучков (Гоблин): «Настоятельно рекомендую всем по мере сил и возможностей ознакомиться с тем, что на самом деле совершил Павлик Морозов. Павлик Морозов подтверждал в суде показания своей матери — как свидетель, по малолетству допрошенный в присутстви матери и учительницы. Повторяю: подтверждал показания своей матери. Павлик Морозов не «предавал» своего отца — пропойцу, негодяя и сволочь. Павлик Морозов не «разоблачал кулаков» и не «боролся за колхозы». Павлик Морозов только подтвердил то, что на суде говорила о своем муже, отце Павлика, мать. За это Павлика Морозова и его младшего брата Федю третьего сентября 1932 года убил их собственный дед, при помощи их двоюродного брата Данилы. Павла — двумя ударами ножом, сперва в живот, потом в сердце. Федора — сначала палкой в висок, затем ножом вспорот живот. Младший пытался убежать. Его поймал брат Данила, и держал его, пока дед убивал. Федор плакал, просил не убивать — дедушка не пожалел, вспорол внуку живот. Бабушка Аксинья неоднократно просила дедушку Сергея: — Да убей ты его! Трофим, отец Павлика, святым не был. Постоянно пил, драл три шкуры за справки со спецпереселенцев (раскулаченные там жили). Именно за торговлю этими справками его и посадили, вместе с еще пятерыми такими же ублюдками — председателями сельсоветов. Он бросил свою жену с четырьмя детьми и жил с другой. Если кто из деревни — можете представить, что это такое для детей в деревне. Мать их прокормить не могла, он им не помогал. Дети — побирались. После того двойного убийства не было ни «репрессий», ни высылок кулаков. Их самих в эту Герасимовку высылали. Это — обычное угловное дело. Павлик в нем — жертва. А тот, кто вам говорит, что это не так — тот сука, пидор и урод. Стрелять таких уродов надо — и чем гуще, тем воздух будет чище. Павлик — несчастный пацан. И ничем он не заслужил того, чтобы его после смерти всяк походя мазал дерьмом.»
