Guest
В начале XX века мир трещал по швам. Мировые войны, революции и деколонизация не были единственными потрясениями: в это же время человек впервые взмыл в воздух и заглянул внутрь атома. Как это переживали русские писатели? Самоучка из деревни пишет первые научно-популярные рассказы: они становятся источником вдохновения для Брюсова и Волошина, после революции под знаменем с его именем Александр Беляев возглавляет новую, советскую литературу. Одной только «Звездой КЭЦ» идеи новых русских фантастов не заканчиваются. Они продолжаются в инженерных идеях «красного графа» Алексея Толстого, в социальных мотивах Платонова, Замятина и Булгакова, в романтике Грина. Россия 1920х–1930-х годов – это не только большие политические изменения. В это время в стране начинается разработка ускорителей частиц, космодромов, в каждой деревне ждут электричество и телефон, а художники и композиторы чтят нового бога – науку. В третьей лекции цикла «Физики и лирики» поговорим о русской литературе на стыке эпох и научно-техническом рывке: как они влияли друг на друга? Почему ученые вдруг взялись за перо, а писатели стали мечтать о сверкающих городах из стекла и железа? Попробуем понять, почему для нового двадцатого века с его новыми идеями и идеологиями, жанр утопии и антиутопии стал особенно важен. Лектор — Полина Григорьева, кандидат физико-математических наук, доцент Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого.
