Guest
Из киноконцерта мастеров искусств. 1940 г. Музыка - А. Гурилёв, слова - Г. Зубарев. Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали. Товарищ, мы едем далеко, Подальше от милой земли. «Товарищ, я вахты не в силах стоять, — Сказал кочегар кочегару, — Огни в моих топках совсем не горят; В котлах не сдержать мне уж пару. Пойди заяви, что я заболел, И вахту, не кончив, бросаю, Весь потом истек, от жары изнемог, Работать нет сил - умираю». Товарищ ушел... Он лопату схватил, Собравши последние силы, Дверь топки привычным толчком отворил, И пламя его озарило: Лицо его, плечи, открытую грудь И пот, с них катившийся градом, - О, если бы мог кто туда заглянуть, Назвал кочегарку бы адом! Котлы паровые зловеще гудят, От силы паров содрогаясь, Как тысячи змей пары те шипят, Из труб кое-где пробиваясь. Нет ветра сегодня, нет мочи стоять. Согрелась вода, душно, жарко, - Термометр поднялся аж на сорок пять. Без воздуха вся кочегарка. Окончив кидать, он напился воды — Воды опресненной, не чистой, С лица его падал пот, сажи следы. Услышал он речь машиниста: «Ты, вахты не кончив, не должен бросать, Механик тобой недоволен. Ты к доктору можешь пойти и сказать, — Лекарство он даст, если болен!» На палубу вышел, - сознанья уж нет. В глазах у него помутилось, Увидел на миг ослепительный свет, Упал... Сердце больше не билось… Всю ночь в лазарете покойник лежал, В матросскую форму одетый; В руках на груди крест из воску держал; Воск таял, жарою нагретый. Проститься с товарищем утром пришли Матросы, братки кочегара. Последний подарок ему принесли - Колосник обгорелый и ржавый. К ногам привязали ему колосник, Простынкою труп обернули; Пришел карабельный священник-старик, И слезы у многих сверкнули. Был тих, неподвижен в тот миг океан, Как зеркало воды блестели, Явилось начальство, пришел капитан, И «вечную память» пропели. Напрасно старушка ждет сына домой; Ей скажут, она зарыдает... А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает.
