Guest
✅ Источник: 0:00 – интро 0:12 – общество еще не до конца осознало масштаб происходящего 4:09 – переход от «бури и хаоса» ельцинского периода – к «нормальной жизни» 6:17 – колокол, который звонит по России 8:34 – начало СВО и просыпание людей 11:54 – одни желают величия, других устраивает прозябание 16:48 – новая реальность: Россия либо будет великой, либо погибнет 21:31 – конкуренция или война 23:58 – если нет величия, мы становимся изгоями 27:35 – концепция «нормальной жизни» как кредо Комитета госбезопасности при Андропове 29:25 – раскол в спецслужбистской элите по вопросу о плате за вхождение в Запад 31:40 – что происходит, когда сломан невроз «нормальности» 33:42 – величие и национальный суверенитет 38:50 – несовместимость «нормальности» и величия 41:29 – «нормальность» придется мучительно избывать В новом выпуске передачи «Разговор с мудрецом» (ведущая – Анна Шафран) на Радио «Звезда», вышедшем в годовщину начала спецоперации по демилитаризации и денацификации Украины, политолог, философ и лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян обсуждает, чтó проявила СВО в России и за ее пределами. Политолог отмечает, что, во-первых, спецоперация показала настоящее отношение Запада к России и его решимость добивать Россию до конца. Во-вторых, она выявила неблагополучие, которое не было столь заметным в мирное время. После начала СВО все яснее становится альтернатива, которую диктует России новая реальность: величие или смерть. Но на каком фундаменте можно построить величие страны? Политолог указывает, что после разрушительного периода ельцинского правления Путину удалось нормализовать и упорядочить жизнь, при этом страна продолжала ориентироваться на сближение с Западом. Идеалом стала «нормальная жизнь». Общество на долгие годы погрузилось в сладкий сон: верхи упивались приобретенными материальными возможностями, низы тоже получили какие-то свои незатейливые радости. Кому-то это не нравилось, но в целом сформировалось ощущение, что эта «нормальная жизнь» будет длиться вечно. И хотя, казалось бы, трещина в отношениях с Западом наметилась уже во время признания независимости Абхазии и Южной Осетии, а затем расширилась в момент присоединения Крыма и конфликта на Донбассе, иллюзия о том, что «нормальную жизнь» удастся длить, продолжала существовать. Между тем, отношение западной элиты к России в течение всего времени, пока Россия искала дружбы с Западом, оставалось злобно-презрительным. А нарастающая конфронтация неизбежно должна была вылиться во что-то. И в итоге вылилась в конфликт с Украиной и СВО, указывает Кургинян. Спецоперация привела к тому, что люди начали просыпаться и осознавать реальное положение дел: сегодня с русскими ведется война на уничтожение. Никакого примирения не будет, Запад не даст России быть «как все» и жить «как все». Русские нужны Западу лишь мертвыми, ограбленными и порабощенными. Выходит, что, разрушив СССР ради единения с Западом, мы оказались у разбитого корыта. Это трагичное обнаружение, говорит Кургинян, однако в нем есть надежда. Политолог утверждает, что еще идея утверждения в России «нормальной» жизни, причем с ориентацией на Запад как на образец такой нормальности, возобладала в отечественной спецслужбистской элите при Андропове. Дескать, мы не хотим быть великой страной, мы хотим нормально жить. Невроз «нормальности» проник в советскую элиту, и он же стал определяющим для элиты постсоветской. Когда Запад объявил, что Россия может войти в него лишь по частям, президент Путин эту идею решительно отверг. Как считает Кургинян, в этот момент начался разворот в сторону величия. Однако еще долгое время сохранялась иллюзия, что соорудить величие можно на фундаменте «нормальности», оставаясь в рамках национального суверенитета. Иллюзия, что России удастся сочетать величие и «нормальность», окончательно потерпела крах с началом СВО. Кургинян отмечает, что невроз «нормальности» еще очень силен, его придется медленно и мучительно избывать. Политолог указывает на то, что представители элиты цепляются за каждую кроху нормальности и вписанности в Запад. От этого необходимо отказаться – во имя подлинности и мессианского бытия России. В условиях войны на уничтожение Кургинян считает подобный отказ более чем прагматичным.
