Guest
* * * дед владимир вынимается из заполярных льдов, из-под вертолётных винтов и встает у нашего дома, вся в инее голова и не мнётся под ним трава. дед николай выбирается где-то возле реки москвы из-под новодевичьей тишины и палой листвы и встает у нашего дома, старик в свои сорок три и прозрачный внутри. и никто из нас не выходит им открывать, но они обступают маленькую кровать и фарфорового, стараясь дышать ровней, дорогого младенца в ней. — да, твоя порода, володя, — смеется дед николай. — мы все были чернее воронова крыла. дед владимир кивает из темноты: — а курносый, как ты. едет синяя на потолок от фар осторожная полоса. мы спим рядом и слышим тихие голоса. — ямки веркины при улыбке, едва видны. — или гали, твоей жены. и стоят, и не отнимают от изголовья тяжелых рук. — представляешь, володя? внук. мальчик всхлипывает, я его укладываю опять, и никто из нас не выходит их провожать.
