Guest
Мятеж Пригожина вызвал напряженное внимание со стороны западных «партнеров». Эти «партнеры» были уверены в том, что если удастся затащить Россию в конфликт, то она быстро рухнет.Сергей Кургинян в беседе с Анной Шафран отмечает: комментарии западных политиков и экспертов о событиях в России свидетельствуют, что они эту Россию не знают и ничего в ней не понимают. Их мозг зациклен на идее обрушения России, из-за этого они не могут увидеть всей картины происходящего. Однако, указывает политолог, в России тоже есть проблема с компетентным обсуждением пригожинского мятежа. Обсуждаются детали, имена, бредовые концепции, но не суть произошедшего. Мятеж Пригожина — это очень крупное событие. Президент Путин озвучил впечатляющие цифры о миллиардах, которые были вложены в проект ЧВК «Вагнер» (это лишь официальные цифры, а сколько было вложено неофициально?). Вагнеровцам были даны огромные полномочия, им дали разрешение проводить вербовки в зонах. По сути, возник сегмент параллельной военной системы, альтернативной основной системе — Министерству обороны. Про систему нельзя рассуждать в терминах «хорошая» или «плохая». Она бывает пригодной или непригодной для достижения каких-то целей. Системы всегда конструируются под определенные цели, у них своя логика работы, определенные отношения с лидером. В каких ситуациях лидер начинает выстраивать альтернативу существующей системе? Во-первых, когда он подозревает, что система к нему не до конца лояльна, и во-вторых, когда он подозревает, что она не выполняет предписанных ей задач. В истории России были прецеденты выстраивания параллельных военных систем. Это и Иван Грозный с его опричниной, и Преображенский и Семёновский потешные полки Петра Первого. Путин несколько раз пытался встраивать маленькие или большие параллельные модули как альтернативу существующей системе, потому что ему казалось, что система недостаточно мобильная. Но самым крупным действием такого рода, безусловно, является «Вагнер». Создание альтернативных систем всегда сопряжено с определенными издержками. Большая система не любит конкурентов, неизбежно возникает столкновение системы и ее альтернативы. Когда между ними начинаются серьезные конфликты, лидер должен решить, кого он поддерживает. Путин в таких ситуациях отказывался от параллельных систем. Политолог предлагает внимательнее приглядеться к Пригожину. По его словам, это талантливый человек с «шилом в заднице», подвижный, недовольный, любящий «базарить». Это классический несистемный человек, потому что системе нужны совсем другие кадры, «мертвые», а не «живые». Тканевая несовместимость между параллельной системой и большой системой — это феномен, который постоянно преследует подобного рода начинания. Чтобы устранить конкурента, система начинает настаивать на том, чтобы «Вагнер» подписал контракт и вошел в систему. Пригожин на это отвечает «нет» и предлагает создавать «опричнину» — личную гвардию «его императорского величества», с финансированием через него, с подчинением ему. Как на это должны реагировать силовики? Большая система смотрит, как Пригожин становится эдаким Меньшиковым. Он сделал из параллельной системы неплохой корпус сухопутных войск с тяжелыми вооружениями, артиллерией и так далее. Но что дальше? Аппетит у него беспредельный, ума не палата, а нервы взвинчены до предела. Тогда система начинает его съедать. В итоге президент понимает, что надо выбирать между большой системой и очень эксцентричным и не до конца лояльным антисистемным элементом. Но создал-то эту альтернативу президент, и понятно почему: он хочет большей динамики. Он понимает, что большая система была построена для другой реальности, и пытается встраивать в нее модули с другой энергетикой, с другим динамизмом. К мятежу в этой ситуации всё не сводится, отмечает лидер движения «Суть времени». Пригожин предал человека, который на него понадеялся, который для него очень много сделал, взял его под свое покровительство. Он не только выпустил в кровь системы весь гной, накопленный альтернативным элементом, — он разрушил сам принцип альтернативности. В итоге большая система получила возможность расправиться с созданной Путиным альтернативой. Что в этой ситуации вызывает крайнее беспокойство? Пока система работает, решает свои задачи, нет и не может быть никаких конкурентов. Однако существующая система была построена для того, чтобы входить в западную цивилизацию, и поэтому она не может с этой цивилизацией воевать. Она не может стратегически долго обеспечивать выстаивание России против Запада, который мощнее России в 10 раз. Если система, построенная для прежних целей, не справляется с новой ситуацией, она будет наращивать дисфункцию. Дело не в отдельных лицах вроде Шойгу, Герасимова, Суровикина и т. д., а в архитектуре системы, построенной под другие задачи, под другие типы войны. При этом военная система не может работать сама по себе, потому что она должна быть соединена с военно-промышленным комплексом, системой образования и так далее.
