Guest
Осёл увидел Соловья И говорит ему: «Послушай-ка, дружище! Ты, сказывают, петь великий мастерище. Хотел бы очень я Сам посудить, твоё услышав пенье, Велико ль подлинно твоё уменье?» Тут Соловей являть своё искусство стал: Защёлкал, засвистал На тысячу ладов, тянул, переливался; То нежно он ослабевал И томной вдалеке свирелью отдавался, То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался. Внимало всё тогда любимцу и певцу Авроры:* Затихли ветерки, замолкли птичек хоры, И прилегли стада. Чуть-чуть дыша, пастух им любовался И только иногда, Внимая Соловью, пастушке улыбался. Скончал певец. Осёл, уставясь в землю лбом: «Изрядно,— говорит,— сказать неложно, Тебя без скуки слушать можно; А жаль, что незнаком ты с нашим петухом; Ещё б ты боле навострился, Когда бы у него немножко поучился». Услыша суд такой,- мой бедный Соловей Вспорхнул и — полетел за тридевять полей. *** Избави, Бог, и нас от этаких судей.
