Анна Ахматова. Первая глава первой части Поэмы без героя

Автоэпиграф из новогоднего стихотворения 1914 года (с Первой мировой начался по Ахматовой “некалендарный, настоящий двадцатый век“): Среди автоэпиграфов поэмы и показательные строки: «Во мне еще как песня или горе Последняя зима перед войной» – “Белая Стая“ РОСТОК «ПОЛНОЧНОЙ ГОФМАНИАНЫ» Ближе других к «Поэме без героя» (1940), ее предвестием, как считала сама Ахматова и что отмечалось исследователями, оказалось стихотворение «Новогодняя баллада» (декабрь 1922) «Я пью за землю родных полян, / В которой мы все лежим!» – не только неизвестное до сих пор место захоронения расстрелянных участников «Таганцевского заговора», но и все безымянные могилы жертв революции и Гражданской. Лаконичный балладный сюжет нес в себе потаенную силу, напоминая о чувстве ответственности живых и вечной памяти. А последний тост: «Мы выпить должны за того, / Кого еще с нами нет» – как оказалось, предвещал приход через много лет в жизнь и художественный мир Ахматовой «Гостя из Будущего» – одного из главных персонажей «Поэмы без героя» и «Пролога». В публикации «Новогодней баллады» Ахматова не без основания видела одну из причин последовавших гонений. Она вспоминала: «…очень дружески ко мне расположенный Замятин с неожиданным раздражением сказал мне: „Вы – нам весь номер испортили“» (Записные книжки Анны Ахматовой) «Мы выпить должны за того, / Кого еще с нами нет» – предвестие прихода через много лет в жизнь и художественный мир Ахматовой «Гостя из Будущего» – одного из главных персонажей «Поэмы без героя» и «Пролога». «Героиня стихов Ахматовой, кажется, ждет умерших, общается с умершими всегда. Однако ключевое стихотворение на тему встречи с умершими, из которого через много лет разовьется «Поэма без героя», – это «Новогодняя баллада». Мусатов: стихотворение-криптограмма «Новогодняя баллада» (1922) – появление новой жанровой формы на стыке фантастики и реальности, предвосхищающей образ «полночной гофманианы» в «Поэме без героя». “ПОЧЕМУ АХМАТОВА ОТНОСИТ ДЕЙСТВИЕ ИМЕННО К НОВОГОДНЕЙ НОЧИ? Здесь Ахматова, возможно, отсылает к своему собственному стихотворению «Все мы бражники здесь, блудницы…», которое датировано 1 января 1913 года и посвящено празднованию Нового года в «Бродячей собаке» ⁠. Совсем другим языком и другими приёмами в этом стихотворении воссоздаётся та же атмосфера блестящего и гибельного «карнавала». Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам. О, как сердце моё тоскует! Не смертного ль часа жду? А та, что сейчас танцует, Непременно будет в аду. «Гости» сами празднуют Новый год (1913 или 1914), но и автору являются в канун Нового (1941) года. И здесь — ещё одна отсылка к кузьминской «Форели», которая начинается приходом гостей из прошлого, а заканчивается новогодним празднеством“ () __ Новогодняя ночь в произведениях Цветаевой, Кузмина и Ахматовой; строфа «Поэмы без героя»: