Guest
«Пока шли съемки «Диктатора», в мире произошло много всего. Гитлер и Муссолини сформировали «ось»; Гитлер подписал пакт о ненападении со Сталиным, вторгся в Польшу, Данию, Голландию и Бельгию, оккупировал Париж и большую часть Франции. Не лучшее время для насмешек над диктаторами.» «Чаплин знал, что идет на двойной риск: предает годами выстраиваемый художественный образ актера и режиссера и пытается (с перспективой провала) высмеять то, что попросту не смешно.» «В «Великом диктаторе» Чаплин решил повторить свой привычный спектакль и одновременно отменить его. Его антифашистский посыл обращается к фашисту в каждом их нас, а смысл сопоставления жертвы с диктатором состоит не только в том, что комик может быть безумцем, но и в том, что даже хорошим людям и угнетенным — в обличье любимого во всем мире клоуна — нельзя доверять абсолютную власть. Чаплин делает своего диктатора нелепым, но не забывает напомнить нам, насколько опасными могут быть даже нелепые люди. Ничто в фильме не пугает больше, чем сцена, в которой смехотворный Хинкель небрежно приказывает казнить три тысячи бастующих рабочих. Мы легко забываем очевидное: насколько фатальной может быть нелепость.» Майкл Вуд для The Criterion Collection, 24 мая 2011 года Источник статьи - ИноеКино Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
