Guest
Когда в дом твой ударил снаряд и плеснула кирпичная крошка, находились в нём трое ребят, и жена, и красавица-кошка. Лишь она и успела в подвал. А жена – в коридоре стояла. Что ребята спаслись, ты ей врал все шесть дней, что она умирала. И с тех пор… и с тех пор ты у нас. Был до самой сегодняшней ночи, когда Толик-«Парторг» тебя спас в посечённой осколками роще. Будешь снова – на много недель, в лазарете – и с ними, и с нею. Снова кровь – рядом с плинтусом – в щель… Тебе не было в роще страшнее. Но возьмёт ли кто на душу грех, скажет: «Всех нас положат тут, братцы»? – Нет! Служеньем своим ты нас всех – слышишь, всех! – побуждаешь сражаться. Твоя рана – как спас на крови. Своим предкам добыл ты прощенье. Ибо нет в мире большей любви, чем как если вступить в ополченье.
