Guest
— Она ненавидит меня, Найджел! — Это меня касается, так как... Нет. Стоп. Это меня не касается. — Я уже и не знаю, что придумать. Если я что-то делаю правильно, она не заметит и даже не скажет спасибо, но я если допускаю ошибку — она просто свирепствует. — Так увольтесь. — Что? — Увольтесь. — Что? — Я найду другую девушку за пять минут. Ту, которая хочет работать. — Нет, я не хочу увольняться! Это несправедливо! Но я не понимаю, неужели не видно, что я честно стараюсь изо всех сил на пределе своих способностей. — Энди, давайте серьёзно. Вы не стараетесь. Вы ноете. Что вы хотите от меня услышать? Чтобы я вас пожалел? «Злая Миранда к Вам придирается, бедняжка Энди». Очнитесь, милочка, она просто делает своё дело. А вы знаете, что вы попали в журнал, с которым сотрудничали величайшие мастера эпохи? Холстон, Лагерфельд, де ля Рента. А их работы, их творения — больше, чем искусство. Потому что вы в них живёте. Ну, не вы, допустим, другие люди. Вы думаете, это просто журнал? Это не просто журнал. Это сияющий светоч в темноте для, ну, не знаю, скажем для мальчишки, который рос в Род-Айленде с шестью братьями и вместо футбола тайком ходил на курсы кройки и шитья, а по ночам читал «Подиум» с фонариком под одеялом. Вы не знаете, какие легендарные люди здесь бывали и, что ещё хуже — вас это не волнует. Ведь за эту должность многие отдали бы всё на свете, а вы до неё снизошли. И недоумеваете, почему она не целует вас в лобик и не выдаёт вам золотую звёздочку под конец дня. Опомнитесь, детка. — Согласна, я всё делаю не так. Но это не нарочно, я просто теряюсь и не знаю. Найджел, Найджел, Найджел..!
