Guest
...На закате она распахнула дубовые двери, И нагая, шагнув в полумрак его спальных покоев, Разлеглась на постельном белье в откровенной манере. Очевидно, её забавляло бесстыдство такое. Он читал ей псалмы, а она раздвигала колени. Он молился - она выгибала изящную спину. Тьма, следя за слияньем соблазна и первых сомнений, Не решалась, однако ж, задуть у распятья лучину. А она извивалась, как рысь, и рыдала, и выла, И просила согреть и утешить в жестокой обиде... Беспокойное пламя лучины нещадно коптило. Он захлопнул псалтырь и измученно крикнул: “Изыди!“ Рассмеялась она - сколько злости в том смехе он слышал! - И исчезла. Лишь след от когтей был во весь подоконник. Первый солнечный луч гладил дома соседнего крышу, И бессильно водила рука по щербатой иконе.
