Понимая глубинные потребности другого и создавая для него иллюзию, она...

Понимая глубинные потребности другого и создавая для него иллюзию, она преодолевала экзистенциальное одиночество. А после, вместо благодарности за мимолётное удовольствие, народ чувствовал себя обманутым, оскорбленным и иногда жаждал мести. Прима Дородный господин нетерпеливо дожидался в коридоре – шляпа сдвинута на затылок, во рту сигара. Вытащив массивные карманные часы, он сердито топнул ногой. – Послушайте, – рявкнул он во всеуслышанье, – я ждать не привык! Доложили мисс Фабиан, что я пришел? Чем тут все занимаются, черт возьми? Швейцар робко покосился на него: – Прошу прощения, сэр. Еще несколько минут. Будьте любезны, напомните вашу фамилию. Тысяча чертей, этот олух его даже не узнал! Он смерил швейцара испепеляющим взглядом и немного выждал, чтобы тот лучше прочувствовал весомость ответа. – Пол Хейнс, – надменно произнес он и отвернулся. По лестнице впопыхах спустилась испуганная костюмерша. – Пройдемте, пожалуйста, сэр! Ну, эта хотя бы знает, с кем имеет дело. И ведет себя соответственно: услужливо, даже подобострастно. Видит бог, как только он приберет театр к рукам, сразу сменит весь штат. Распоясались! Швейцар первый получит расчет. Он тяжело зашагал вслед за костюмершей, покачиваясь на ходу, как раскормленный индюк, и роняя пепел от сигары на пол. На пороге гримерки он остановился, широко расставив ноги и не потрудившись снять шляпу. Она поправляла перед зеркалом волосы, но сразу же повернулась и сокрушенно воскликнула: – Ах, сможете ли вы меня простить? Я заставила вас ждать! Эти несносные киношники не дают мне ни минуты покоя – опять заманивают в Голливуд и сулят баснословные гонорары. Да еще Люисгейм двадцать минут продержал меня на телефоне! – Она сделала небольшую паузу, чтобы ее слова успели отложиться в голове у посетителя, вполголоса бросила какое-то незначащее замечание костюмерше и вновь обратилась к нему: – Впрочем, к нашим делам это не относится. Прошу вас, садитесь… Здесь такой беспорядок, уж не обессудьте. Сами понимаете – пьеса так долго не сходит со сцены, сейчас наконец даем последние спектакли… Прежде всего я хочу вам сказать, что вчера посмотрела ваше новое ревю. Бесподобно, просто бесподобно! У меня нет слов. Давно не испытывала такого удовольствия. Какие девушки!.. Какая постановка!.. Вы гений, этим все сказано, другим до вас как до луны! – Она передернула плечами: жалкие потуги этих «других» могли вызвать одно лишь презрительное недоумение.