Guest
композиция: Мне судьба - до последней черты, до креста (запись сделана у Вадима Туманова в феврале 1978 г) исполнитель: Владимир Высоцкий автор: Владимир Высоцкий «Мне судьба - до последней черты, до креста...», - стихотворение, в котором Высоцкий оценивал свою жизнь и творчество, - было важным для него, завершающая строфа («...Если все-таки чашу испить мне судьба», речь идет о Гефсиманской чаше) о том, что Высоцкий всегда хотел донести до своих современников, - не все суета в этой жизни. «Суета сует» – из книги Экклезиаста. В авторизованной машинописи эта строфа зачеркнута. Известно два исполнения Владимиром Высоцким этой песни: первое – у Вадима Туманова и для него в феврале 1978 г (последняя строфа звучит и стихи почти соответствуют черновику), второе предположительно на даче (26-й километр Волоколамского шоссе) у Серуша Бабека (агент 1-го управления КГБ ССС, не являющийся гражданином СССР, который, подружившись с поэтом, осуществлял за ним агентурное наблюдение вплоть до его смерти), в конце 1978 г и звучит по-другому. disclaimer: никаких нарушений авторских прав не предполагается, т.к. аудио контент не принадлежит мне, я не получаю прибыли от этого видео, я не владею авторскими правами на видео/фотографии, они взяты из интернета. Мои видео - исключительно для настроения. Мне судьба - до последней черты, до креста спорить до хрипоты (а за ней – немота), убеждать и доказывать с пеной у рта, что - не то это вовсе, не тот и не та... Что - лабазники врут про ошибки Христа, что - пока еще в грунт не влежалась плита. Триста лет под татарами – жизнь еще та, Маета трехсотлетняя и нищета. Но под властью татар жил Иван Калита и уж был не один, кто один - против ста. [Пот] намерений добрых и бунтов тщета, пугачевщина, кровь и опять - нищета. Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, - повторю даже в образе злого шута! Но - не стоит предмет, да и тема не та: «Суета всех сует - все равно суета.» Только чашу испить - не успеть на бегу, даже если разбить - все равно не могу. Или выплеснуть в наглую рожу врагу? Не ломаюсь, не лгу – все равно не могу! На вертящемся гладком и скользком кругу равновесье держу, изгибаюсь в дугу! Что же с чашею делать?! Разбить - не могу! Потерплю - и достойного подстерегу: передам - и не надо держаться в кругу и в кромешную тьму, и в неясную згу. Другу передоверивши чашу, сбегу... Смог ли он ее выпить - узнать не смогу. Я с сошедшими с круга пасусь на лугу, я о чаше невыпитой здесь ни гугу, - никому не скажу, при себе сберегу, а сказать - и затопчут меня на лугу... Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу! Может, кто-то когда-то поставит свечу мне за голый мой нерв, на котором кричу, и веселый манер, на котором шучу... Даже если сулят золотую парчу или порчу грозят напустить - не хочу! На ослабленном нерве я не зазвучу - я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!.. Лучше я загуляю, запью, заторчу, все, что ночью кропаю,- в чаду растопчу, лучше голову песне своей откручу - но не буду скользить, словно пыль по лучу! ...Если все-таки чашу испить мне судьба, если музыка с песней не слишком груба, если вдруг докажу, даже с пеной у рта, – я умру - и скажу, что не все суета! 1977 г
