Guest
Девятьсот дней в мёртвый город пыталась прорваться ты, Как когда-то, полуторка мчалась по Ладоге к городу, Город рыскал в поисках куска хлеба, глотка воды, Падал в канавы непохмелённый, напившись голода. Девятьсот дней, город выл, рвался, мучился изнутри, Поднимался с колен, и тебя мучил сонными песнями, Пытал: сердце, губы мечущиеся, ноги в пыли, Грыз руки, протянутые лишь обнять бестелесное. Девятьсот дней ты молила услышать молитвы и Не молчать, молвить слово, размять сиротливое тело, чтоб Мышцы сводило, слёзы счастья ссыльного, чтоб текли Что бы стонала, округлялась гортань и спящая плоть. Девятьсот дней, побеждённый, любовью желанною Пал сей град, утонувший в объятьях надёжных и ласковых, Тихо молвил: «Веришь мне, девятьсот дней – нежеланий Глупость великая, напяливающая маски-vip». Город спал день, поседевший, уставший, но был он твой! «Почему ж я не город? – подумалось женщине любящей – Нет, он бился в поиске, но всё же вернулся домой!» Город спал ночь, оповещённый свечами будущего.
