Guest
Меня в субботу тащит сын На игровые автоматы, Чтоб там признать себя “косым“ И растранжирить часть зарплаты. И , как бы ни был я готов С ним совершить такой поход, но... Всё ж, не тратя лишних слов, Иду не очень-то охотно. И, развлекая сам себя, Я наблюдаю за другими Отцами, отпрысков любя, Сюда пришедших вместе с ними. И вот. Один такой отец Стоит с сынком у автомата И долбит немощный малец Экран кувалдой в три обхвата. А на экране - стая мух. По ним попасть кувалдой надо. Но перехватывает дух У завсегдатая детсада. Слабеют руки. Дрожь в ногах. А мухи будто бы смеются. И говорит отец в сердцах Ему, стараясь улыбнуться: “Ну что же ты, мой славный сын, Попасть не можешь мухе в харю, Чтоб от неё остался блин!? А ну-ка, дай-ка я ударю!“ И он берёт из детских рук В свои кувалду (или молот) И замечают все вокруг, Как он силён ещё и молод. Летит кувалда в вышину И опускается на муху, Прибив одну... ещё одну... И третьей двинув в область уха... А я гляжу - в глазах отца Азарт сменяется на ярость. Он долбит... долбит без конца. И не берёт его усталость. И вижу я, как человек, Сюда пришедший без охоты, За свой нелёгкий, скорбный век Усердно сводит с жизнью счёты: Он бьёт безжалостно страну, В которой выпало родиться, Бьёт тёщу, тестя и жену, Тех, кто советовал жениться, Наносит точечный удар Директорам его завода И обладателям гитар, Орущим песни до восхода. Сын корректирует отца И восхищается расправой. А тот, стирая пот с лица, Экран дубасит с левой... с правой... Терзает рьяно автомат И пыль вздымается клубами. Я вижу - он сейчас бы рад Начать пинать его ногами... Но тут... закончилась игра. Погас экран. Пропали мухи. Сказал отец: “Домой пора!“ И, сына взяв, ушёл не в духе. А я немного постоял У игрового автомата. Как будто в мыслях выпрямлял Всё, что игравшими помято. И убедился лишний раз, Что очень мудро поступаю, Когда ни прежде, ни сейчас На автоматах не играю Евгений Тутушкин
