Guest
Первым номером будешь, скорей всего, ты. То есть некогда звонкий кутила, разбойник и друг дорогой. А теперь — незнакомец брадатый. Ты зачем-то мне нужен — как часть панорамы, пятно, силуэт, без фамилии, в профиль — ты всё же мне важен не меньше, чем номер второй. Номером вторым побудет дама средних лет. Не из разряда примадонн. В прошлом аспирантка, полубарышня из этих, знаешь, коих легион. Кои вразумительно целуются и плачут, но почти не говорят. Сызмальства готовятся в балет, но поступают на мехмат. Третьим номером, видимо, буду я сам. То есть бывший герой, мореплаватель, плотник и прочее. Только не член никаких академий. Без меня панораме не быть, как не быть ей без многих ещё номеров, различимых слабее и даже не названных в этой связи. Всех не нарисуешь, да и незачем, достаточно отметки на шкале. Пепел подтверждает силу пламени, но пламя не нуждается в золе. Живопись питается деталью, но моя задача — жертвуя мазком, выиграть во времени. А время не нуждается ни в ком. Не поверишь, но с той сумасшедшей поры, когда всё ещё было другим, сохранил я бутыль: сувенирный портвейн, не поверишь — «Массандра». Почему-то мне небезразличны зелёное это стекло и напиток внутри, непроглядный, прости за банальность, как полночь в Крыму. Видимо, при нынешнем меню, в котором дёготь — обязательная снедь, в новой топографии, где каждый перекрёсток приглашает умереть, те обломки прошлого, что вовремя не сгнили и не преданы огню, выглядят по-своему торжественно. К чему я и клоню. Давай, брат, умрём. Но сперва воспарим как когда-то. Когда-то... «Массандру» почнём. Пригласим аспирантку с мехмата. Кутнём. Стоит ли гадать, какими именно лучами озарит нас Божество? Всё, что мы свершим и скажем, будет — для Него. Но без оглядки на Него. Всё, включая прихоти, ужимки и прыжки к седьмому небу без шеста, будем мы проделывать единственно во славу Божества. Но Божества не замечая.
