Guest
«На следующий день» (англ. The Day After) — телефильм режиссёра Николаса Мейера, премьера состоялась на телеканале ABC 20 ноября 1983 года; аудитория показа составила более 100 миллионов человек, что является рекордом среди телевизионных фильмов. Повествование ведётся с точки зрения жителей двух провинциальных городов, находящихся вблизи ракетной базы ВВС США «Уайтмен». Фильм был показан в конце мая 1987 года по советскому ТВ, вступительное слово к нему сказал писатель и политический обозреватель Генрих Боровик. В те времена, когда мозги режиссеров-постановщиков и глаза зрителей еще не были затуманены погоней за обилием спецэффектов на экране, а сценаристы ели свой честно заработанный хлеб с маслом, на экранах полыхнул фильм-катастрофа эпохи позднего Рейгана и молодого Горбачева. СССР, накопив достаточно ядерных пик и водородных топоров, вдруг забеременел перестройкой, а бронепоезд американской демократии перевели с запасного пути на главную Транс-Евразийскую магистраль. Карибский кризис отшумел уже более 20 лет назад.. . Субъективно-зрительски фильм поделен на До и После. «До» — это жить жизнью обывателя, сажая кукурузу впритык к заклёпкам «ядерного щита», неспешно колесить на своём джипе по округе, обслуживая ракетные шахты, рутинно торопиться на работу по учебной тревоге, заниматься сексом под новости об обострении противостояния двух ферзей на шахматной доске второй половины 20-го века, пить кофе в парикмахерской, обсуждая точное количество ракетных шахт в твоём штате. «… Вспомни слова Кеннеди… брось, тогда не ударили и сейчас не решатся…» Жизнь людей в 1983 году той параллельной вселенной, нисколько не отличается ни от 83-го, ни от 2016-го в прямом пространственно-временном континууме. Ежедневно кто-то где-то выражает озабоченность, потрясая чем-то увесистым с критической урановой массой. С 1962-го, люди выработали устойчивый «не посмеют»-иммунитет к разного рода накоплению, модернизации и передислокации ядерного потенциала. …Но какая палитра чувств и эмоций может захватить человека, наблюдающего одновременный залп из нескольких десятков ракет — на них можно смотреть вечно! Как на танец смерти. Как будто вся твоя жизнь, величественно сверкая соплами, пролетает у тебя перед глазами ввысь. На восток. Ты всё уже понял, но загипнотизирован собственным бессилием. Смерть в ДТП или от передозировки человеческому сознанию отчётливо отвратительна, но осилить глобальные последствия ядерного катаклизма разум не в силах. …Кто-то бьётся в истерике. Кто-то убеждает себя, что это учения. Кто-то пытается вычислить время доставки заряда до территории вероятного противника и рассчитать время контрудара — при всём оптимизме около получаса на всё. Кто-то не хочет верить в происходящее, потому что… потому что этого просто не может быть и всё тут. Однако принятое кем-то за нас решение запустило адский счётчик. Кто же всё-таки ударил первым, а кто был вынужден ответить? Какая теперь разница. Вспышки. Много вспышек. Полчаса истекли. Наступило «После». …Современный голливудский продакшн выдрессировал в нас инстинкты, сопутствующие постапокалиптической картине. Орды зомби, воинствующие группировки, борьба за ресурсы, чудовища-мутанты, эфемерный оазис и чудесное спасение в последний момент. Забудьте! Реальность страшнее. Паника, уныние, безысходность, усталость, ожоги, ожившие призраки голода и жажды, смрад и смерть. Смерть повсюду. Карнавал смерти. Хавайте реальность! Трупы становятся настолько неотделимы от фонового пейзажа, что к ним начинаешь привыкать. Вот чем вдохновлялся Кинг, рисуя декорации своего «Противостояния». …И неуместным набатом во время похорон цивилизации звучит приторно бравурная речь президента США на фоне живых и мёртвых мертвецов: «… свобода и демократия… мы не отступили ни на шаг… не уронили знамя… примером для наших союзников… СССР понес не менее тяжелые потери…» Кто-то кивает головой, кто-то продолжает строить планы, кого-то всё ещё волнует вопрос «кто же ударил первым?». Тем, кто получил свои пять рентген в час уже ничего не интересно. И даже профилактические расстрелы выглядят бессмысленно, даже если это расстрелы мародёров. …Фильм создаёт впечатление не только предупреждения о возможном грядущем, но и исповеди в недальновидно содеянном. Мысль авторов гораздо шире и глубже условных «До» и «После». Рубиконом не был ни воображаемый ядерный конфликт, описанный в фильме, ни даже Карибский кризис шестидесятых. Точка невозврата была пройдена в Хиросиме 6 сентября 1945 года. - Откуда вы? — спросил, потерявший зрение мальчик. - Из Канзас-сити — отрешённо ответил врач-японец. …Всё что было потом — было одно сплошное «После». На канале National Geographic в 2013г. в цикле передач «80-е» при описании фильма, как одно из значимых событий 80-х годов, было упомянуто, что до Николаса Мейера, минимум три режиссёра отказались участвовать в реализации съёмок фильма по готовому сценарию. В качестве оснований они заявили, что не готовы снимать столь ужасный фильм.
