Guest
Мне надо было, покидая Угрюмый дом, упасть в слезах, И на камнях лежать, рыдая, У всех прохожих на глазах. Пускай столпились бы, молчали, Пускай бы плакали со мной, Со мной исполненной печали, Неутолимой и одной. Пускай, с камней не поднимая, А только плечи охватив, Сказали б мне: — “Поплачь, родная, Когда наплачешься — прости“. Но злая гордость помешала. И, стиснув губы добела, Стыдясь, презрев людскую жалость, Я усмехнулась и ушла. И мне друзья потом твердили О диком мужестве моем, И как победою гордились Удушливо-бесслезным днем. Им невдомек, что черной платой За это мужество плачу: Мне петь бы вам и плакать, плакать... Но слезы отняты. Молчу.
