Guest
Про карательную психиатрию в РФ на примере принудительного лечения в психбольнице тюремного типа. Примерно через 6 месяцев меня из СИЗО отвезли в институт Сербского (Серпы) на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу (СПЭ). Обычно отвозят быстрее, но в СИЗО был карантин. В Серпах моют – садишься в ванной, а пожилая работница выдавливает на ладони мыло и поливает из душа, потом выдают больничную одежду, свою одежду складываешь в мешок. Продукты, привезенные из Бутырки, рубят, мыло прокалывают. Обыски почти каждый день. Кормят хорошо, порции большие, палаты просторные, шкафы с книгами в палатах и раз в неделю приходит библиотекарша. Свидания не через двойные решетки и стёкла. Бритье электробритвой. По двое выводят в душ. Из примечательных людей встретил - сралиниста (Меняйлова) он рассказал концовку книги, которую я читал (Американская трагедия. Драйзера). Один молодой дагестанец запускал в него от ненависти тапок. Был человек из российского представительства Аум синрикё, обвиняемый в терроризме (Михаил Устьянцев). Ещё на экспертизе находились трое несовершеннолетних в отдельной палате с телевизором и койками. Под конец экспертизы пришел священник исповедовать. Первые 2 недели меня не трогали, а потом пошли тесты, беседы с психологом и т.п. В палатах висят видео камеры, возможно звук они тоже пишут, а при входе в палату сидит нянечка. Ещё в отделении за столом, рядом с сухими передачками сидит охранник. Экспертиза длилась 28 дней. Там разрешали лежать, можно отказаться от прогулки. Подэкспертные смотрели телевизор, читали книги и играли в шашки и шахматы. Комиссию проводили 3 женщины. Когда меня вернули в отделение, ко мне подошла сотрудница и сказала, что всё будет хорошо. И только тогда до меня стало доходить - что ничего хорошего, скорее всего, не будет. На экспертизе был подэкспертный , пролечившийся 5 лет за кражу. Явно больной с уголовными замашками. Мне поставили диагноз шизоидное расстройство личности, признали опасным для себя и окружающих и рекомендовали суду отправить меня на принудительное лечение в стационар общего типа. Книга Виктора Некипелова - Институт дураков, все ещё актуальна, методы диагностики в “Серпах” мало изменились. В СИЗО из “Серпов” я возвращался с теми же, с кем меня туда привезли, кроме сралиниста, его оставили в “Серпах“. Были морозы, а некоторые подэкспертные были тепло одеты и мерзли в дороге. В Бутырке нас поместили в сборку, а потом меня и кавказца попросили с вещами на выход. Не разрешив забрать вещи из общей камеры, меня перевели в психиатрическую больницу при тюрьме - Кошкин дом (раньше женская тюрьма). Кошкин Дом (КД) – небольшое здание, отдельно стоящее от тюрьмы. Там были одноярусные койки, свет на ночь уменьшали, деньги на общее и воровское не тянули, как и на общем корпусе была связь, холодильник, дорога, ТВ, чайник. Полы мыли все по очереди, кроме смотрящего. По слухам, сейчас со связью там стало плохо. Я сидел в 8-ми местной камере, с видом на Пугачёвскую башню. Узников с тяжкими статьями, первое время (на ночь), пристёгивают наручниками к койке, держат под сильными психотропными препаратами, они постоянно спят и пердят от “лекарств” и баланды. По-маленькому в туалет некоторые из них ходят прямо с койки. Когда их отстегивают, то заставляют за собой прибрать. Когда приезжает проверка – наручники снимают. Сидел в одной камере с андрогином Алиной Дэвис (Кожухов), геймером, убившим всю свою семью (Ермаков) и с чемпионом России по гольфу, обезглавившим мать (Нестеров). В камере сидел смотрящий за этажом или кто-то вроде того. Скорее всего в других камерах было беднее. Андрогин сменила прописку на областную, так как уже несколько раз побывала в 5-ке на Столбовой (пкб№5), говорила, что там очень плохо и подолгу “лечат”. В кошкином доме я дал согласие на лечение - надо было отказаться. Суд ещё не отправил меня на принудительное лечение. И меня каждый день (пару недель) чем-то кололи (медсестры не говорят, чем колют), скорее всего аминазином, я постоянно спал, вставал поесть и в туалет. Пару раз чуть не описался, хорошо туалет был свободен. Смутно помню это время. Помню, как мыл полы и ненадолго отключался. Когда меня вызвала на приём врач я у неё спросил за что она меня так мучает? Потом начали давать таблетки, а затем перевели на уколы Модитен Депо, успели сделать 2 укола. Ходят слухи, что этим препаратом пытают, возможно дело в дозировках. После отбоя мы каждый день звонили родным и говорили минут по 15. Денег на мобильник никто не просил перевести. В “Кошкином доме” можно лежать. Гулять по одному не выводят, редко кто соглашался составить компанию. Была одна вредная надзирательница – когда привозят завтрак она начинала чем-то барабанить по дверному глазку, будя всю камеру. При мне камеру один раз тщательно обыскивали – забрали веревки для сушки белья, удочку (трубка для наладки дороги) и дорогу. Удочку часто изымали и при обычных проверках. Одна баня располагалась на этом же этаже, а вторая в подвале. Выводят обычно всю камеру. На этаже 3 лейки, одна не работала
