Guest
По мнению оператора фильма Вадима Юсова, «история рождения этого фильма связана с фильмом А. Ламориса „Красный шар“, в то время с успехом демонстрировавшимся на экранах. Цветовой доминантой у Ламориса был красный шар, переходящий из кадра в кадр, создавая цветовой акцент и определяя восприятие вообще цвета в фильме. У нас таким камертоном были красный и желтый — цвета асфальтовых катков. Эти яркие, насыщенные цвета сопоставлялись с голубой одеждой рабочего (комбинезон) и мальчика (жилетка), голубизной неба, розовым платьем и бантом девочки» (сб. «Андрей Тарковский: Начало… и пути», 1994). Мотив «Красного шара» отзовётся в дипломной же работе А. Кончаловского «Мальчик и голубь». «Почему Ламорис так на нас повлиял?» — вспоминает Андрей Кончаловский — «Он еще раз сломал наше представление о кино. „Белая грива“, „Красный шар“, „Приключения золотой рыбки“ (это, правда, не его фильм, а его оператора Эдмона Сешана, но в нем та же эстетика), „Путешествие на воздушном шаре“ — эти фильмы подняли на новый виток звуковое кино. Диалога в фильмах не было, сюжет развивался вне слов, но звук при этом играл очень важную роль. Это было как бы чистое кино, очень непростое по форме, привлекательное еще и тем, что оно не требовало звёзд, даже вообще актёров. Ему достаточно было очень немногих типажей, в нем действовали бессловесные или вообще неодушевлённые персонажи (лошадь, рыбка, надувной шарик, мальчик), а это значило, что подлинный автор — режиссёр, что он насыщает своим отношением весь окружающий мир, делает его антропоморфным, делает его своим»*. Начиная от затейливой натуры — подъезда старого московского дома с окном, застекленным разноцветными стеклышками, до горбатых переулков, гулкой подворотни, высокого коридора музыкальной школы с янтарным натертым паркетом и огромным готическим креслом, на которое взгромождается мальчик,— все неоспоримо московское, обжитое, настоящее. Но нигде оно не оборачивается „мертвой натурой“ или столь модной впоследствии „ностальгией“. Все включено в живой, подвижный поток жизни.
