Guest
Источник видео: Помните замечательный советский фильм «Доживём до понедельника»? В одной из сцен главный герой, учитель истории Илья Семёнович в исполнении Вячеслава Тихонова, цитирует фрагмент стихотворения Боратынского: Не властны мы в самих себе, И в молодые наши леты, Даем поспешные обеты, Смешные, может быть, всевидящей судьбе.#Мурановолитературное ⠀ - ⏳ - «Кто это? Некрасов, Тютчев, Фет?» — гадает учительница литературы Светлана Михайловна. «Это не из школьной программы. Баратынский», — отвечает Илья Семёнович. «Ну, знаете! Баратынский! Никто не обязан помнить всех второстепенных авторов», – парировала учительница. А, между тем, именно это стихотворение «второстепенного поэта» Боратынского вынудило «солнце русской поэзии» — А.С. Пушкина признать превосходство его поэтического собрата в жанре элегии: «Баратынский – прелесть и чудо, Признание – совершенство. После него никогда не стану печатать своих элегий, хотя бы наборщик клялся мне евангелием поступать со мною милостивее». Сегодня мы поговорим о знаменитой элегии «Признание». Вначале скажем о жанре элегии. Расцвет в России этого лирического жанра, основное настроение в котором — настроение печали, задумчивой грусти, был связан с именами В.А. Жуковского и А.П. Сумарокова. Элегическая поэзия этих авторов вызвала многочисленные подражания, что, в конечном счёте, привело к кризису жанра к 1820-м годам. Боратынский существенно изменил этот жанр, дав ему новые жизненные силы. Раньше других романтиков поэт увидел предел, положенный личной воле человека. В своих прославленных элегиях он отбросил иллюзии, будто человек по своему праву и прихоти способен сотворить личную судьбу или изменить лицо мира. Напротив, он сам – благодатный и податливый материал для «законов» и обстоятельств, которые лепят его духовный облик, столь подозрительно похожий на других. Психологически точная передача тайных изгибов души, их бесстрашный рассудочный анализ и бескомпромиссность безотрадных итогов отличают элегии Баратынского от образцов этого популярного в те годы жанра. Ещё, что очень важно, в элегиях Боратынского дана целостная история чувства – от его полноты до исчезновения. Момент переживания всегда психологически драматичен и завершен безнадежной печалью, но не безысходен – утрата чувства открывает новую жизненную дорогу. Элегия «Признание» написана в 1824 году. В этом же году Боратынский увлекается женой генерала А.А. Закревского Аграфеной Фёдоровной, что даёт основание считать «Признание» посвящением именно ей – известной красавице «золотого века». В стихотворении Боратынский представляет нам мысли молодого человека, на первый взгляд – в форме монолога. Потерявший былое чувство любви, юноша как бы рассказывает своей бывшей возлюбленной, почему так произошло, отвечая на ее вопросы, предупреждая её возражения. Таким образом, в стихотворении на самом деле появляются сразу два героя – автор монолога и безмолвная героиня, между которыми завязывается разговор. В этой элегии вера в любовь и саму её возможность оказывается иллюзией, «обманом», и вовсе не потому, что герой изменник («Я не пленен красавицей другою…») или у него нет желания любить. Напротив, он ценит «прекрасный огонь Моей любви первоначальной» и хочет любить («Душа любви желает…»). Боратынский строит парадоксальную ситуацию любовной элегии уже без любви. Эта любовная элегия посвящена не признанию в любви, а признанию в нелюбви. В грустном повествовании об исчезнувшем чувстве и пылкая первоначальная любовь, и милый образ возлюбленной, и прежние мечтанья – печальная история двух людей. В «Признании» Боратынский проводит две линии: борьбы любви и времени и борьбы любви и общества. Чувство угасло со временем, но герой рад, что оно было настоящим. Он говорит о будущей любви по расчету, потому что так требуют от него социальные установки, и сожалеет, что настоящего чувства в его жизни, может быть, больше и не будет. Герой смирился с таким положением и просит смириться с ним и свою бывшую возлюбленную. В конце произведения усиливаются фаталистические мотивы. Люди находятся во власти судьбы, и лучший выход для смертных – «безропотно» следовать предначертанному жребию. Боратынский использует в элегии богатый арсенал выразительных средств. Это и нарушение порядка слов («Я сердца своего не скрою хлад печальный»), и олицетворения («безжизненны мои воспоминания»), сравнения («жила неверной тенью»), риторические вопросы («кто знает?»), антитезы («мы не сердца под брачными венцами, мы жребии свои соединим»). В произведении большое количество эпитетов – «хлад печальный», «бури жизненной», «печаль бесплодная». Произведение было впервые напечатано в альманахе «Полярная звезда» за 1824 год. Теперь предлагаем насладиться этими гениальными стихами: Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальной. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви первоначальной. Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой, и прежние мечтанья: Безжиз
