Guest
Не напишу больше песен, без света, Ведь всё, что было, находилось за спиною во тьме, Оберегать меня не вздумай, сам хранитель сюжетов, Что обличат даже святого, в первобытном грехе, Мои глаза не различают, кто живет лишь по правде, От тех кто бесконечно, не по теме, улыбаясь лгут, Но мои братья точно знают, как бывает плохо, Если друг уходит, выходя и оставляя общий круг. Моя родная, не грусти, мои дни, как солома, Если вдруг захочешь, их поджечь, себя побереги, Мой организм видал изломы, смерть стоит у дома, Дух распят, там где Иисус, искал среди людей своих. Мой юный пыл не укротить, я без ума, иду служить, Пока раба не отпускают, и велят на месте быть, Я как могу тащу свой крест, да чую, скоро мне конец, Но от того и восклицаю: “Сын Господень, я Отец“. Да был изъят из сердца весь, мой первозданный образец, Я почему-то ещё здесь, молюсь и верю, в судный день, Но осудить уже не смею, всех простил, Божий агнец, Пока ещё питаюсь небом, не упусти меня за вес. Бывший атлет, душа двора, рубашка парень, дед с бугра, Да как-то так, я представляю, сам себя из под пера, Пишу последние слова, что меня мама родила, Когда услышала о том, что “Он поднимет всех со дна.“ Моя родная, не грусти, мои дни, как солома, Если вдруг захочешь, их поджечь, себя побереги, Мой организм видал изломы, смерть стоит у дома, Дух распят, там где Иисус, искал среди людей своих. Мой юный пыл не укротить, я без ума, иду служить, Пока раба не отпускают, и велят на месте быть, Я как могу тащу свой крест, да чую, скоро мне конец, Но от того и восклицаю: “Сын Господень, я Отец“.
