Guest
Бархатный бугор улица, Воронеж Относится к Ленинскому району, граничит с улицами Веры Фигнер и Белостокской. Этот бугор выделяется, выступает из гряды крайних береговых холмов, сужая устье Стрелецкого лога. Многим кажется, что здесь, к югу от оврага, уже начинается Чижовка. Нет, первый бугор, Бархатный, в дореволюционное время относился к городской территории. Бархатный бугор, как и края соседних чижовских гор, долгое время оставался незастроенным и завораживал воронежцев своей природной красотой. Таким застал его и И.С. Никитин: с конца 1820-х годов семья будущего поэта жила напротив, по другую сторону от Стрелецкого лога, – на нынешней улице Шевченко. Детские и юношеские впечатления Никитина, навеянные гармонией приречных и заречных далей, позже складывались в проникновенные строки: С какой-то тайною отрадой Глядел я на лазурь небес, На даль туманную и лес С его приветливой прохладой, На цепь курганов и холмов… (Из стихотворения «Воспоминание о детстве».) Неизвестно, бывал ли Иван Саввич на самом Бархатном бугре. Вполне вероятно, что бывал, так как его отец был заядлым участником кулачных боев между жителями города и Чижовки, а эти побоища устраивались на краю различных бугров. Но в любом случае первую в «цепи курганов и холмов» гору вполне можно причислить к никитинским местам Воронежа. Существует несколько версий, призванных объяснить название бугра. Самая простая, она же самая поэтическая: летом бугор покрывался густой травой и становился «бархатным» по внешнему виду. Другое предположение: топоним произошел от старорусского слова «бархот» (ударение на втором слоге), которое обозначало, в частности, выделявшуюся связку бревен, деревянный венец в избах; а позже название «Бархотный бугор» преобразовалось в более понятное «Бархатный». По нашему мнению, связь со словом «бархот» вероятна, но в другом его смысле – географическом. «Бархотным» могли назвать бугор, выступающий из гряды других холмов, венчающий, «связывающий» ее. По В.И. Далю, бархот – «пояс наружной судовой обшивки, особенно пояс выдающийся, толще прочих… это значение бархота перенесено плотниками на рубку изб: одна связка бревен в срубе, с наставками и замками, один венец, отделанный и связанный рубкою». По существу, «бархот» является синонимом слова «венец» в строительном значении, но ведь «венец» – это еще и «горы, вытянутые кругом или полукругом, степной кряж, увал», «уступ плоской возвышенности, окружающий низменность, широкую пойму, поречье». Значение слова «бархот», как и «венец», могло быть перенесено в область географии для обозначения полукруглого выделяющегося бугра. Строгих документальных подтверждений ни одна из версий не имеет. Не обнаружено в документах и упоминаний о человеке с фамилией Бархатов или другой похожей, от которой могло бы произойти название. И не вполне понятно, когда, в каком столетии бугор окрестили Бархатным. Имел ли он свое красивое имя до возникновения на нем улицы? Как видим, старинный топоним пока что продолжает хранить загадки… В XVIII веке бугор еще не был заселен. С начала 1770-х годов на нем размещалось одно из городских кладбищ (остатки захоронений местные жители находят до сих пор). Раздел территории бугра на участки для жилых усадеб, появление первых домов на улице – все это происходило в середине XIX столетия. Здания строились на холме теми же способами, что и на других улицах, так что связь названия «Бархатный бугор» с какими-либо срубами представляется нам сомнительной. Сегодня улица застроена малоэтажными жилыми зданиями, среди которых самые старые уцелели с конца XIX – начала XX века. Дореволюционный декор частично сохранился на двухэтажном доме № 27. Обжитый многими поколениями горожан, бугор утратил первозданный вид, так что судить о том, был ли он в действительности «бархатным», трудно. С этой улицы открывается изысканный пейзаж. Как на ладони видно то взгорье, где в конце XVI и в XVII веках стояла крепость. Гордо взбираются вверх улицы, достигая удивительно большой высоты; величаво зависают над кручами Ильинская и Спасская церкви; теснятся по склонам небольшие дома. Остается лишь пожалеть о том, что всю эту картину венчает уже не главный собор города, а неуместный здесь, безликий корпус университета… А теперь, минуя полукольцо Бархатного бугра, продолжим путь по прямолинейному участку улицы в сторону Чижовки. Через некоторое время мы встретимся с редким явлением. Казалось бы, улица та же, но на домах внезапно появляются другие аншлаги: «Белостокская». Дело в том, что еще в 1928 году к Бархатному бугру присоединили соседний прямой переулок – безымянный. Он был продолжением чижовской улицы Пажа (ныне Белостокская), но относился к городу и поэтому формально обособлялся, в начале XX века иногда именовался еще «переулком от Пажа» («переулком от Пажи»). Около переулка – еще один бугор, выступающий в сторону водохранилища. По-местному его называли Сафоновым по фамилии жившего там в начале XX века (а возможно, и позже) сапожника.
