Guest
«Многое мы тогда сделали в экономике, но и многое потеряли» Он возглавлял регион на протяжении почти 16 лет, под руководством Константина Алексеевича Титова Самарская область пережила непростые 1990-е годы. Политик и государственный деятель рассказывает, почему увлекся экономикой, вспоминает успешно реализованные на посту главы региона проекты и инициативы, а также откровенно называет решения, о которых потом пришлось пожалеть. — Константин Алексеевич, почему Вы решили связать свою жизнь с экономикой? — Экономика меня увлекла по-настоящему только тогда, когда я начал работать в комсомоле. Я вообще-то мечтал стать врачом, причем, хирургом. Но учиться пошел в авиационный институт. В вузе я понял, что гениального конструктора из меня не получится, но работать на заводе интересно, и можно стать директором предприятия, например. Почему бы не поставить себе такую цель? Уже работая на авиационном заводе, я столкнулся с тем, что мне недостаточно знаний для того, чтобы хорошо организовывать производственный процесс. Потом был комсомол, где мы все ходили на лекции общества «Знание». И вот однажды я случайно попал на выступление профессора, доктора наук из Самарского планового института Леонида Фоминых. Я тогда просто заслушался его лекцией, понял, что такое экономика. Все это меня так увлекло, что я начал готовиться и в результате поступил в аспирантуру планового института. Учеба в аспирантуре и работа в институте, где я заведовал лабораторией, подтолкнули меня к тому, чтобы я окунулся в изучение нефтяной отрасли. И уже тогда я понял, что нефть — это конечный ресурс, а, допустим, хлеб — цикличная позиция. — А если вспомнить первые годы Вашей работы на посту губернатора Самарской области? — Первые пять-шесть лет — это, конечно, было очень тяжелое время переходного периода экономики. Но были инициативы, которые нам тогда серьезно помогли. Например, был принят закон о том, что регионы могут оставлять себе для собственных нужд 10% от выпуска любой продукции, производимой на территории. Я сразу сообразил, что у меня в Самарской области есть легковые машины. Волжский автомобильный завод тогда выпускал где-то свыше 700 тыс. автомобилей в год, плюс машинокомплекты для сборочных производств. Тогда я поехал в Москву к председателю правительства Российской Федерации. Тот, конечно, испугался, сказал, что этот закон приняли для того, чтобы успокоить региональных лидеров. На что я ответил, что, может быть, кого-то он и успокоит, но меня или, например, Лужкова (Юрий Михайлович, мэр Москвы с 1992-го по 2010 годы — «Ъ») успокоить не получится, поэтому лучше подписывай. Но тот отказался. Тогда я пошел к его первому заместителю Олегу Ивановичу Лобову, который был моим земляком, из Сызрани. И он все подписал, сказав, что к председателю уже можно не ходить. И правильно сказал: на следующий день этого председателя снимают, а Лобов остается. Затем я приехал в Тольятти, к Каданникову (Владимир Васильевич, генеральный директор «АвтоВАЗа» в 1993—1996 годах — «Ъ»), положил ему на стол подписанный Лобовым документ. И Каданников мне объясняет, что у него есть контракты, договоры. «Ты хочешь, чтобы я тебе 70 тыс. машин отдал на распределение? Ты понимаешь, что это не возможно?» — спрашивает меня он. Я отвечаю: «Хорошо, Владимир Васильевич, а сколько Вы готовы дать?» Он говорит, что 30 тысяч. Я соглашаюсь. Так мы с ним поладили и потом дружно работали. Заниматься реализацией автомобилей я поручил председателю правительства Юрию Михайловичу Логойде. Ведь нужно было не только получить эти машины, нужно было их реализовать в интересах региона, в обмен на продукты питания — масло, сыр, яйца и так далее.
