15 августа в день памяти Виктора Цоя я был на литературном Левитов-Фесте в Липецке. Так что не мог слушать пластинки Кино. (

15 августа в день памяти Виктора Цоя я был на литературном «Левитов-Фесте» в Липецке. Так что не мог слушать пластинки «Кино». (Липецку, конечно, повезло с именами рядом: в Добром – Левитов, в Ельце – Бунин, в Лебедяни – Замятин. Благодатная земля. Но это так, в качестве nota bene). Но, вернувшись в родной Севастополь, я прослушал, насладившись, две последних пластинки «Кино» - «Звезда по имени Солнце» и так называемый «Чёрный альбом». Качественный ремастеринг того, что когда-то записывалось в почти полевых условиях. Звучит совершенно иначе, чем то, что я слушал на кассетах в молодости. Музыкально, конечно, «Кино» - это во многом заимствование. В некоторых местах прямо калька с творений мистера Смита и мистера Моррисси. Но при этом музыканты, несомненно, профессионалы. Гурьянов, Каспарян – ух! И пропущено это электричество творчества через себя. А фишка «Кино», переходящее в уникальность, думаю, вот в чём. Умение Цоя говорить площадно, манифестарно, лозунгоподобно, но при этом не сбиваясь в пошлость и банальщину – невероятно и колоссально! Он трибун, но трибун искренний, романтичный, самоотверженный. Это, как я уже писал, музыка войны, но войны за правильные вещи и правильными методами. Пробуждение, призыв идти в бой - в этом Цой монументален и не имеет равных. И да, может быть, странно, и страшно, прозвучит, но он ушёл вовремя – на самом пике. Как последний герой. Доброе утро, последний герой! Здравствуй и прощай! Источник: Платон Беседин