Guest
Илья Крисанов «Производственные силы и воспроизводство капитализма: как (не) стоит воспринимать идеологические аппараты государства» Классический текст «Идеология и идеологические аппараты государства» относится к числу наиболее известных и влиятельных произведений Луи Альтюссера, и тем не менее за его написанием стоит сложная история, перипетии которой слабо известны в России. В данном докладе мы взглянем на проблему идеологических аппаратов и интерпелляции субъектности через призму той невышедшей книги, частью которой эта тематика должна была стать изначально — «О воспроизводстве капитализма». Эта обскурная рукопись содержит большое количество деталей, позволяющих увидеть крайне важный, но обычно игнорируемый этап творчества французского философа, уже занявшегося самокритикой в отношении раннего структуралистского проекта, но ещё не ставшего автором идеи «алеаторного материализма». В этот период Альтюссер активно ищет новые способы решения ситуации после Красного мая: от маоизма до обращения напрямую к Фрейду, — и реконструкция этого контекста позволяет рассмотреть теорию идеологии под неожиданным углом. Так, поместив идеологический аппарат в надлежащую ему проблематику (условия возможности сохранения капиталистических отношений в ситуации, когда крах капитализма должен был бы с точки зрения марксистской ортодоксии уже наступить), мы можем увидеть в этой концепции пересечение двух интересующих Альтюссера тем, от которых он при этом пытался откреститься: энергетической модели психики Фрейда и марксовой теории производственных сил. В этом прочтении совершенно иначе звучит главный тезис данной работы о материальности идеологии, который из достаточно очевидного после Лукача редукционизма надстройки в лице буржуазного субъекта к ее общественно-экономическому основанию превращается в крайне актуальную для нынешнего состояния левой критики топографию социального целого. Таким образом, Альтюссер как философ оказывается гораздо сильнее связан с проблематикой своих предшественников-марксистов, чем мы обычно о нем думаем. Однако при этом он намеренно помещает эти темы из более гегельянского языка Лукача или Сартра в свой собственный лексикон, оказавшийся невостребованным спустя десятилетия после его смерти, но не утративший свой аналитический и критический потенциал. Выступление на конференции «Читать Альтюссера»:
