Guest
Вперед друзья, вперед пора настала, Канун исхода празднует народ. Еврейское казачество восстало, В Биробиджане был переворот. В казачий круг сошлись мы втихомолку, Блюдя законы всех великих смут, Прикрыли мы папахами ермолки, и к седлам приторочили талмуд. Никто не шел на должность атамана, Ведь атаман поскачет первым в бой, Потом избрали Лёву Блейзермана, Он взял за это денег боже ж мой. А есаулом выбрали мы Каца, За твердость духа и огромный нос, Он в знамя нам не разрешал сморкаться, И отвечать вопросом на вопрос. Вот грянул бой, а что мы можем сделать, Кругом враги, а вдруг они сильней, Свои ряды мы развернули смело, И вороных пришпорили коней. Мы мчались в тыл, как полем черный вихрь, Решив, что смерть не люба казаку, Как развевались пейсы наши лихо, Сплетаясь с гривой конской на скаку, Наш атаман догнал нас на кобыле, Я умоляю в бой вернуться вас, А кони были в перхоти и в мыле, И казаки не слухали приказ. Тут вышел Кац, Шалом браты-казаки, Кто в бой пойдёть представлю к орденам, А тот кто откупился от атаки, Тот подвозить снаряды будет нам. Мы не сдались на уговоры эти, Там пулемет, а кто у нас герой, Наш Рабинович скрылся в лазарете, Сказав, что ранен прямо в геморрой. На нас врагов надвинулась лавина, Ряды штыков, огня свинцовый шквал, Мы защищали нашего раввина, Он бойко нам патроны продавал. Но враг силен и были мы разбиты, Едва успевши распродать обоз, Мы записались все в антисемиты, Так был решён еврейский наш вопрос.
