Guest
Как и в оригинальном либретто Мариуса Петипа, у Боурна основное действие происходит во сне главной героини. По классическому сюжету балета ей видится, что ее игрушка - Щелкунчик - после их совместного успешного боя с некими злыми силами превратилась в принца, и он увозит ее в прекрасную страну сладостей. В классических постановках на этом все волнения заканчиваются, и события сна развиваются только в приятную сторону: Маша (Мари, Клара) становится принцессой и вместе со Щелкунчиком наблюдает за сказочным балом, который завершается исполнением па де де и свадьбой. В эксцентричной постановке Боурна сон Клары, оказывается, больше похож на настоящее сновидение с его нарушением логических связей, чем на просто счастливую грезу. События в таком сновидении очень неустойчивы, и любые объекты могут превратиться за спиной их наблюдателя во что угодно, и чаще - во что-нибудь скорее кошмарное и неуправляемое, чем приятное. Так, уже в самом начале пути Клары и Щелкунчика в волшебную страну сладостей, в событиях сна Клары происходят странные необратимые изменения. Катаясь вдвоем на коньках, пара теряет друг друга из виду, и свежепревращенного в принца Щелкунчика уводит ловкая и наглая соперница Клары - девочка, которая и в реальности кажется ей более привлекательной, чем сама Клара. О своей прежней подруге Щелкунчик забывает. Разрыв разумной последовательности событий сопровождается таким характерным для сновидений принципом, как внезапная аморфность предметов: они теряют свою форму, меняют размер от крошечного до гигантского и перетекают во что-то другое. Сугроб рядом с катком оказывается огромной атласной подушкой, а вместо облака по небу летит значительно увеличившееся в размерах перо, видимо, из той же подушки. Безобидный снежок мгновенно превращается в громадную снежную лавину, которая рушится на Щелкунчика, так что у него отшибает память. Все дети на катке по волшебству оказываются одетыми в красивые платья и костюмчики, и только на Кларе из-за какой-то несправедливости остается только ее убогая сорочка, в которой ей холодно и стыдно стоять возле подушки-сугроба: стандартное мучительное сновидение многих - остаться в толпе людей без одежды. Кроме того, что Боурн удачно интерпретировал музыку Па де де, в балете еще много достоинств. С его техникой эксцентрики и переигрывания он больше всех других “Щелкунчиков“ похож на сказки Гофмана. В нем - больше волшебного гротескного романтизма, чем в классических постановках. Контраст гофмановского двоемирия обострен здесь насколько это только возможно. Главная героиня - не просто нелюбимый ребенок в богатой семье - у нее вообще нет семьи, и живет она в детском приюте. Подарки на рождество раздаются там детям весьма символические, на наряжаемой уже несколько лет подряд елке совсем не осталось иголок, а воспитатель ходит с розгой и в черном кожаном плаще образца униформы СС. Эта безрадостная обстановка маскируется воспитателями для взрослых посетителей приюта, пришедших посмотреть на праздничное представление, которое подготовили дети. Причем маскируется почему-то успешно: зрителю очевидно, что детям там плохо, но те посетители верят облезлой елке, праздничным картонным шапочкам, замечательно мерзким улыбкам фашистского вида воспитателей и их парочке детей - ябедничающих и обжирающихся сладостями. В первом акте боурновского “Щелкунчика“ все не то, чем кажется. Музыка Чайковского, ставшая во всем мире символом уютного семейного праздника, парадоксально сочетается здесь с серыми стенами и жалкими подарками. Как и в Па де де, Боурн использует музыку в двойном восприятии. Аккомпанируя танцующим сиротам, она звучит радостно для доверчивых взрослых наблюдателей на сцене, но печально для наблюдателей, находящихся в зрительном зале. В мире сновидения Клары, противоположном миру приюта, царит девчачье счастье и гармония: в нем много сладостей, много всего розового, много красивых платьев. Но, как это часто бывает в сказках Гофмана, эта гармония легко ускользает, и розовое платье, конфеты, и главное, принц существуют где-то рядом, но отношения к ней имеют очень недолгое время. Зыбкость реального мира и мира сновидения выражаются в принципе двухслойной интерпретации музыки. Этим балет Боурна отличается от других постановок. Если в классическом балете мелодия звучит радостно или торжественно, у Боурна она будет в то же время еще и остроумной или пронзительно тоскливой. Внимание к музыке Чайковского в хореографии приводит к новому уровню отношения балета к его музыкальному сопровождению. Музыка не диктуется хореографией и не зависит от сюжета, наоборот - сюжет готов в любой момент измениться в зависимости от музыки. А еще в конце у этого “Щелкунчика“ очень смешной поклон.
