Guest
Много лет, ложась спать, просыпаясь среди ночи, и в моменты утреннего пробуждения мой взгяд задерживался на окне соседнего дома. Свет в этом окне на 15 этаже был необычным. Он светился марганцево—сиреневым оттенком. Всегда. Я постоянно думала, почему люди, живущие в той квартире, не выключают свет? Какой смысл его не выключать? Но вопросы оставались без ответа, а окно продолжало выделяться на фоне крепко спящего дома. Иногда я сама придумывала причины, почему горел свет. Мне представлялся фанатичный фотограф, пожилой, с интеллигентной бородкой и очками с толстыми линзами. Он проявлял фотобумагу в аккуратных пластиковых лоточках, а потом сушил снимки на веревках с прищепками, всматриваясь в родные и не очень лица на фотографиях... В век современных технологий данное действие казалось маловероятным, но я не отбрасывала этот вариант. Цвет окна волновал, в голове вспыхивали ассоциации то с цветущей греческой бугенвилией в полуденный зной, то с холодным освежающим свекольником, то с деревенским закатом после страшной грозы... В первые весенние, ещё холодные недели мне представлялось, что это фитолампы, а под ними в торфяных уютных горшочках тянутся к жизни томаты, огурчики или нежная салатная зелень. Пройдет март, апрель, и окрепшая рассада непременно поедет на дачный участок, чтобы всего через пару месяцев порадовать хозяев сочным спелым урожаем... Но, исходя из этого предположения, рассада наливалась соком круглогодично, и кто знает, может каждый день на столе у хозяев благоухали ароматный укроп и петрушка. В такие минуты я жалела, что так и не приобрела лампы дополнительного освещения, хотя сама люблю выращивать витаминные травки на подоконнике. Теперь же загадочное окно погасло. Света не было первую, вторую ночь, за ними прошла неделя, и ещё неделя, месяц, а фиолетовый отсвет так и не появился в доме напротив. Я вскакивала в ночи и всматривалась, ожидая, что вот-вот, и это загадочное окошко вновь поманит меня своим холодным светом. Позже я смирилась; наверняка хозяева переехали, а новым незачем включать эту фиолетовую чудоковатую лампочку. Прошло время—весна заканчивалась, ночи становились короче, уже в четыре утра небо на востоке начинало светлеть, наливаться дрожащей прозрачностью, а к пяти часам первые лучи яркими огнеными белками начинали прыгать по окнам соседнего дома. Холодные ночи и дождливые стылые дни не давали шанса птичкам, а я помнила, что как раз в это время над ещё мирно спящим городом раздавались трели соловьёв. В одну такую прохладную ночь меня будто что-то подтолкнуло—я вылезла из под нагретого одеялка и подошла к окну. Напротив среди сотен тёмных квадратов на 15 этаже сияло чудесным марганцево—сиреневым оттенком моё любимое окошко. Я долго смотрела на него, а потом улыбнулась и со счастливым сердцем легла досматривать сладкие предутренние сны. В эту поздню ночь, или раннее утро очень робко впервые запели подмосковные соловьи... И что-то мне подсказывало—неважно, какая причина завораживающего света, живёт ли там одинокий фотограф, или выращивают огородик, в душе поселилась уверенность, что теперь всё будет хорошо...
