Guest
Художественные пристрастия режиссёра к некоему стихийному (на самом-то деле — жёстко и дотошно отрепетированному) действу хореографически-пантомимического свойства, возникающему на экране подобно явлениям изменчивой природы где-то на просторах излюбленной венгерской пустоши, парадоксально накладываются на устойчивые и непреложные в течение тысячелетий культурные и общечеловеческие архетипы. Иносказательной оказывается даже конструкция этой картины, состоящей всего лишь из двенадцати (!) длинных кадров-эпизодов. Движение в фильме «Электра, моя любовь» напоминает круги, расходящиеся по воде. Приход Миклоша Янчо к античной трагедии (пусть и в опосредованном виде — через пьесу современного автора Ласло Дьюрко и при содействии одного из своих постоянных соратников, сценариста Дьюлы Хернади) закономерен настолько же, насколько это было значимо, например, для Пьера Паоло Пазолини, который обратился, в частности, в «Царе Эдипе» к тонко переосмысленному и тактично модернизированному мифу мировой культуры.
