Guest
– А какая ветвь не тупиковая? – Любая ведет в тупик. Просто он бывает ближе и дальше. Что такое человек? Гормональный робот, запрограммированный на тиражирование своего сборочного кода и обремененный культурой, требующей безропотно умирать за абракадабру, переписываемую каждые двадцать лет. Какой еще тупик тебе нужен? – Люди о себе так не думают, – сказал Кукер. – Конечно. Они думают, что они носители бессмертных душ, строящие коммунизм, либеральную демократию, ветрогенезис или царство божие на земле. Но биологический человек – это зажженная спичка. Отрежет он себе письку или пришьет, погибнет в перестрелке или выживет – не так уж и важно, потому что он по-любому сгорит в атмосфере. – Как метеор? – спросил Кукер. – Да. Но не в поэтическом смысле, а в самом прямом. Физическое бытие есть необратимое окисление. То, что дает вам жизнь, одновременно ее отнимает. Даже ваши низшие баночники – это просто усовершенусовершенствованные спички, которые надеются гореть вечно. – Они не смогут? – Нет, конечно. Проживут в несколько раз дольше, и все. Мозг в банке – прекрасно, но чей это мозг? – Человеческий, – усмехнулся Кукер. – Именно. А человек – это страдающее, больное, обреченное на смерть млекопитающее, постоянно сидящее на десятке внутренних наркотиков. Они искажают его внутреннюю перспективу, провоцируют на агрессию и сводят с ума надеждой на спаривание. Ваш знаменитый разум способен лишь на то, чтобы находить для безумных метаний рациональные поводы. – Человек познает мир, – сказал Кукер. – Так нам в школе говорили. – Человек ничего не познает. Он воспринимает только то, что ему специально показывают. – Кто? – Природа и культура. А ваши мыслители удивляются – ах, ну почему люди воюют? Почему убивают друг друга? Да потому, что смерть – их естественный пункт назначения. И единственная настоящая человеческая свобода – это умереть раньше срока... Круть Виктор Пелевин
