Guest
Пантеон | Георгий Тараторкин. Вся наша жизнь — путь к себе / Комитет национального наследия, 2023. / Руслан Богатырев, 2021. / ТВ Центр, 2015. / Кармен-клип: фрагмент из интервью Георгия Тараторкина . Ведущая передачи: Татьяна Устинова. — Георгий Георгиевич Тараторкин (1945-2017) — актёр театра и кино. Народный артист РСФСР (1984). Секретарь Союза театральных деятелей России и президент ассоциации «Золотая маска». Непревзойдённый исполнитель произведений А.А.Блока, любимого его поэта. Блистательный дебют в 1969 г. в легендарном фильме «Преступление и наказание» по роману Ф.М.Достоевского навсегда вписал его имя в золотую сокровищницу нашей культуры. ==== — Георгий Георгиевич, вы выросли в Ленинграде послевоенном. Он какой был тогда, этот Ленинград? — Ленинград послевоенный был прекрасен. Он был израненный и лишённый какого-либо макияжа. Когда израненная красота… Она становится во сто крат очевиднее. Понимаете? — Нелакированная? — Да! Он был замечателен потаённым чувством освобождения от беды, от горя. А это чувство непоказное. У меня был потрясающий случай. Я был пацаном. И мы с мамой ехали в трамвае вечерочком. И на остановке вошли два человека. Наверное, до этого, ожидая трамвая, немножко так на повышенных тонах беседовали. Выясняя, может быть, отношения или какой-то вопрос несторонний. И в этом повышенном тоне они вошли. И вдруг звучит, знаете, без какого-либо осуждения, без какого-либо (не приведи, Господи) чванства там или ещё чего-то. А просто как само собой разумеющееся. Вдруг звучит женский голос: “Товарищи, потише, пожалуйста. Вы же в Ленинграде”. Это был тон! Это была интонация города! Детская память… Она ведь очень мощная, острая и очень отличает сливочное масло от маргарина. Я вот на всю жизнь запомнил это. Хотя был совсем пацан. == — Вы знаете, у меня была потрясающая школа. Мне повезло на совершенно фантастических учителей и ребят, которые были в классе. У меня по литературе была учительница удивительная. Людмила Николаевна. Могло быть такое: спаренный урок, три темы на доске и надо написать сочинение на одну из тем. И я вот так вот сижу… Могу это, могу это. Могу, да… И вот так проходит урок. И вот уже половина второго урока прошла. И в оставшиеся 10-15 минут я пишу всё, что меня тревожит и здесь (показывает на голову), и здесь (показывает на сердце)… И сдаю. Проходит время. Людмила Николаевна раздаёт работы. И мне даёт. Я открываю… Стоит пятёрка. И постскриптум: “Только, пожалуйста, никому не показывай. Потому что, как ты понимаешь, тему ты не раскрыл”. Вот… Понимаете… Это такая степень доверия, доверительности. Да и попросту способность считать ещё, может быть, не до конца смышлёного, за человека. Вот так… == — Это была фантастическая трёхлетняя жизнь в студии. Зиновий Яковлевич (Корогодский) нам открывал нас. По ходу дела шло обучение актёрским навыкам и прочее. Но! Ничего нет дороже, уникальнее индивидуальности. Вот так видит, так слышит, так думает, так чувствует. В 16, 17, 18, 19 лет ты уже достаточной степени не ты. Что-то боишься доверить, потому что уж очень это сокровенно, а можно быть непонятым. И это может оказаться рубцом. И постепенно-постепенно вдруг от себя отходишь, отходишь, отходишь… А вернуться на путь к себе, который бесконечен… В конечном счёте, вся наша жизнь — это путь к себе. Мне так кажется… == — Чем подлиннее проживание, тем большую радость тебе дарит твоя же природа. Как говорил Александр Александрович, и невозможное – возможно. Я имею в виду Блока. У Александра Александровича потрясающие строчки: Благословляю всё, что было, Я лучшей доли не искал. О, сердце, сколько ты любило! О, разум, сколько ты пылал! Пускай и счастие и муки Свой горький положили след, Но в страстной буре, в долгой скуке Я не утратил прежний свет. И ты, кого терзал я новым, Прости меня. Нам быть — вдвоём. Всё то, чего не скажешь словом, Узнал я в облике твоём. Глядят внимательные очи, И сердце бьёт, волнуясь, в грудь, В холодном мраке снежной ночи Свой верный продолжая путь. — Вот и всё!..
