Guest
Alphaville - Big In Japan (Flashlights, ) Фраза «Big in Japan» («Большой в Японии», известный в Японии, великий в Японии) применяется к западным музыкантам, популярность которых спала в США и Великобритании, но осталась в Японии. В 1960—1970-х годах поп-культура Японии не пользовалась одобрением среди англоговорящего населения. Группа могла иметь тысячи фанатов в Японии, однако на деле она не была успешной. Идея песни пришла в голову солисту группы Мариану Голду, когда он шёл в клуб на встречу с Девидом Боуи, который приехал в Берлин, по слухам, лечиться от наркомании. В этом клубе Мариан купил пластинку британской панк-группы «Big in Japan», откуда он и заимствовал эту фразу. Ниже вы найдете слова Мэриан Голд о самом первом появлении Alphaville на телешоу ZdF “Фонари“... «Если вы хотите впервые в жизни оказаться в центре внимания с несколькими достойными песнями, и внезапно мир, который раньше вас игнорировал, закружился, как сумасшедшая карусель, то свидание в прайм-тайм не так уж выделяется во всей этой суматохе. И поскольку это свидание становится все более и более заметным среди всех этих радиоинтервью, сеансов покупок одежды, страниц контрактной бла-бла, гостиничных номеров третьего класса и ханжеских тартюфов, которые не одолжили бы вам евро на несколько месяцев назад ты начинаешь волноваться. Никто из нас не имел ни малейшего представления обо всех рекламных трюках, которые нужны, чтобы привлечь внимание и интерес публики в море конкурирующих дешевок. Получение этого концерта было уникальной возможностью, которую мы не могли позволить себе упустить. Был ли у нас страх перед сценой? Да, мы это сделали. Во время репетиций три с половиной метра от японского деревянного стула, на котором меня приговорили сидеть по ремаркам, до микрофона на краю сцены ощущались как прогулка по канату через Гранд-Каньон. А что мы вообще могли предложить, кроме наших норвежских прыгунов, которых мы ненавидели, нашего железного восточно-вестфальского упрямства, дошедшего до этого момента, несмотря на всю нашу неуверенность в себе, и необъяснимо точной интуиции для принятия правильных решений? О том, что мы на самом деле были блестящими авторами песен с большим хитом в нашем багаже, мы в то время не знали... однако мы это подозревали. Итак, мы сидели в гримерке радиовещательного центра ZdF в Майнце и с нетерпением ждали нашего первого появления на телевидении. В какой-то момент нас одного за другим приказали гримировать, и когда мне наконец захотелось вернуться в нашу гримерку, всю празднично накрашенную, я тут же заблудилась в лабиринте коридоров здания. И вдруг, словно привидение из другого мира, прямо передо мной предстала Джоан Баэз. Чего я еще не упомянул - в программе вечера были она, Газебо, Удо Линденберг и мы, новички, довольно странный состав с сегодняшней точки зрения, но тогда у нас были другие проблемы, в основном связанные с нашими пуловерами, которые ужасно чесались. Джоан, которая в лучшем случае могла слышать о Газебо, все же смогла правильно отнести меня к категории. Глядя на мой шерстяной наряд, она раскинула руки и сказала со своим широчайшим американским акцентом: «О, какой милый, ты, должно быть, из этой немецкой группы-новичка. Я слышала твою песню во время репетиции, она мне очень нравится». И с этими словами она обняла меня и дружески поцеловала. - Что я могу сказать? Джоан была для меня кумиром, легендой американского кантри и фолк-музыки, настоящей политической активисткой, спутницей Боба Дилана и яркой звездой на рок-н-ролльном небе моих бессонных ночей. Могло ли быть так, что я только что почувствовал на своей щеке губы, которые, без сомнения, уже украшали святого Боба на другом берегу Атлантического океана? Я почувствовал себя совершенно разбитым, и это счастье дало мне ангельские крылья, когда через час я пересекал Гранд-Каньон вместе с Фрэнком, Бернардом и «Big In Japan».» -Мэриан Голд
