Guest
Писатель и историк Александр Васькин (www.александр-васькин.рф) продолжает свой рассказ об известном некогда старомосковском ресторане “Прага“: “Семен Тарарыкин не раз перестраивал на новый лад доставшийся ему ресторан, где обеденная зала была «похожа на гроб». В 1902 году здание преобразилось по проекту талантливого зодчего Льва Кекушева – вход в ресторан теперь устроили с Арбата. Серьезным образом изменились и его интерьеры. А в 1914—1915 годах над образом «Праги» «поработал» не менее выдающийся архитектор Адольф Эрихсон, придумав зданию необычную надстройку (по которой мы и узнаем ресторан поныне) и опять же изменив его внутреннее убранство. «Прага» славилась своим удивительными зеркалами, в которых смотрелись чуть ли не все русские литераторы первых десятилетий 20 века. Осип Мандельштам, к примеру, в 1922 году вспоминал, те времена, «когда половой, отраженный двойными зеркалами ресторана «Прага», воспринимался как мистическое явление»». Что, помимо зеркал, отличало новый ресторан от конкурентов? Не только кухня, а еще и планировка залов. Ибо по московским трактирным традициям большая часть столов находились, как правило, в одном зале. И обедающие могли свободно видеть друг друга. Вот почему хозяин Большого Московского трактира в Охотном ряду купец Карзинкин любил обедать вместе со всеми в зале – дескать, он ест из того же котла, что и все его гости, у которых не должно остаться ни малейшего сомнения в качестве кухни. Тарарыкин завел в «Праге» новый порядок: обедать и ужинать посетители могли в отдельных просторных кабинетах (число их доходило до десятка), каждый из которых имел свое, как сейчас говорят, эксклюзивное оформление. А для гурманов - пожалуйте в зимний сад! А посему столько разных банкетов и прочих мероприятий (по составу их участников) прошло под сводами «Праги», что по ним можно изучать историю России соответствующего периода. Здесь, например, собирались преподаватели и профессора медицинского факультета Московского университета, исповедующие левые взгляды. Их собрания нарекли «пражским факультетом». Петербургская газета «Новое время» билась в праведном гневе: что это происходит в Московском университете? Не иначе как засилье «левых профессоров-медиков», собирающихся в «Праге» и регулярно обсуждающих в залах ресторана свои «вредные» воззрения. Послали даже запрос ректору университета Михаилу Мензбиру, тот остроумно ответил «что ресторан «Прага» не принадлежит к числу учебно-вспомогательных учреждений университета, и что ректор не имеет никаких сведений о том, что делается в помещении этого ресторана», так описал эти события историк-медиевист Александр Савин в своем дневнике от 27 сентября 1913 года. А в другом зале ресторана собирались московские юристы. Товарищ (т.е. заместитель) прокурора Московского окружного суда Николай Чебышев вспоминал в эмиграции: «Рестораны Москвы отличались от петербургских психологической особенностью. Мы чувствовали себя в московских ресторанах, как дома. «Прага» была нашей, прокурорского надзора, штаб-квартирой. Нас там знали, как в семье. Наши вкусы были известны». По поводу прокуроров у Константина Коровина в воспоминаниях приводится интересный анекдот: «Много неприятностей через снег выходит: люди пропадают. Генерал среди бела дня пропал. Прокурор из Окружного суда пробивался в ресторан “Прага“ пообедать - пропал, куда делся, неизвестно. Потом только открылось - волки его съели. Днем туда-сюда, а вечером волки стадами бегают, народ заедают до смерти. Я, конечно, это проглядел, но мне все это за границей прогрессисты рассказали. Я что-то таких снегов не помню». Художник (и замечательный рассказчик) Константин Коровин иронизирует по поводу ходивших в те годы разговоров о невообразимо снежных московских зимах, во время которых по городу, словно по лесу, слоняются волки. Хорошо знакомы официантам «Праги» были и вкусы офицеров штаба Московского военного округа, также избравших ресторан местом своих встреч. Однажды с офицерами за одним столом оказался Иван Бунин: «Рядом два офицера, — недавние штатские, — один со страшными бровными дугами. Под хаки корсет. Широкие, колоколом штаны, тончайшие в коленках. Золотой портсигар с кнопкой, что-то вроде жидкого рубина. Монокль. Маленькие, глубокие глазки. Лба нет — сразу назад от раздутых бровных дуг», - запись в дневнике от 9 мая 1915 года. И тут же Иван Алексеевич отмечает интересную особенность: «У метрдотелей от быстрой походки голова всегда назад». В «Праге» отмечали избрание Бунина в академики...“. Подписывайтесь на Александра Васькина в социальных сетях: в Телеграмме () и Вконтакте (), а также на YouTube: “Александр Васькин“ (
