Новую жизнь начать с понедельника, она...

Старые ели, кусты можжевельника, выступ скалы освещала луна, Новую жизнь, начать с понедельника, она поклялась в тени валуна. Узким коленом, проминая подстилку, слёзы роняла с длинных ресниц, А за спиной, заевшей пластинкой, её отпевали, трели нежные птиц. Судьба не завидная, перспективы пустые, липкая яркость больших городов. Как мотыльки из глубинок пустились, счастье искать среди сытых столов. Крутятся белкой рынков работники, таксисты шустрят, людей развозя, Бабочки трудятся, задарма на субботниках, иначе не можно, иначе нельзя. Лихие девяностые, где волк съедает волка, не было места открытой душе. Если ты слаб, будь добр умолкни, и это смягчая, без громких клише. Когда разрушена система, и распадается устой, Либо вливайся в эту пену, или сметут тебя метлой. Что там творится за стенами, древнерусского Кремля, Провинция с их городами, в моменте брошена, ничья. Пирог делить, тянуть начинку, и гадить, с места не сходя, А что поменьше, сдать по-рынку, прикормку раскидав братьям. Надежда в лучшее и вера, несёт не крепкие умы, от берегов родных, в иные, с достатком полные сумы. Кто поскромней остался дома, стесненья нет, себя продал, На трассе представал скоромно, в аренду тело отдавал. Их плечевыми называли, утеху дарит на шоссе, В кабине телом ублажали, с утра дежурят, по росе. У каждой третьей дети дома, каждой второй закрыт завод Кормить, поить, нуждой влекомы, работы нет, полно невзгод. Во времена, когда темнеет, когда отчаянье берёт, Когда разруха хаос сеет, суровость жизни в спину бьёт, Из человека лезет демон, глубинной мути, тащит взвесь, И застилая ясность взора, в сознанье метко сеет спесь. Гордыня расцветает тайно, корнями множась и плодясь, Почкуя злость, гнев, отрицанье, родит другую ипостась. Все вспоминаются обиды -ЧУдила быстрый!!! СкорострЕл!!!, Смеётся девочка, он плачет, он так хотел, но прогорел. Не выбирает кто красивей, не ищет образ прошлых дней, Считает выбор справедливым, рукой махнула, сразу к ней. Свела видать судьба, что делать, ещё зарубка на двери, За десять лет езды умелой, 17 душ увёл с земли. - Ну что красавица, устала? - Здесь есть стоянка за горой. Хочу до ночи и привала, ужин сварганить, не простой. На днях исполнилось мне 30, в дороге встретил юбилей. Не довелось ещё влюбиться? Всё впереди, ты мне поверь. Стоянка, вечер, речка вдаль, за горизонт ныряет солнце, Костра горящего фонарь, и разговор невольный льётся. Страсть утолил, смята постель, монеты спрятаны в белье... Тревожит песней свиристель, девчушке тяжко на душе... Томит немая обреченность, невесть откуда к шее льнёт. Грудь холодит, кивает сонно, ещё не много и заснёт. Ещё увидит восход солнца, о смерти быстрой по молясь, На зорьке пир его начнётся, глумливо истязать, смеясь. Старые ели, кусты можжевельника, выступ скалы освещала заря Новую жизнь, начать с понедельника, она поклялась веру хранЯ. Пустой оболочкой, приминАя подстилку, размазаны слёзы в туше с ресниц Лишь вдалеке, заевшей пластинкой, её отпевали, трели нежные птиц.